Поиск по творчеству и критике
Cлово "MOI"
Входимость: 2. Размер: 128кб.
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 128кб.
Часть текста: на гусарскую бригаду лорда Кардигана, возвращавшуюся после сумазбродной атаки на русскую артиллерiю подъ Балаклавой. Это удивительно, это блистательно, художественно, но это не исторiя! хочется сказать и намъ после прочтенiя последнихъ вышедшихъ томовъ Карлейлевой Жизни Фридриха Великаго. Пять томовъ последней Карлейлевой книги, какъ безъ сомненiя известно читателю, по заглавiю обещаютъ намъ жизнь Фридриха Великаго, но на самомъ деле содержатъ въ себе только апофозъ, невозможнейшiй изъ апофозовъ, апофозъ короля Фридриха Вильгельма I. Самому даровитому историку трудно быть прозорливее целаго света, и настоящiе успехи науки все более и более опровергаютъ те эксцентрическiя воззренiя на историческiя личности, къ которымъ Карлейль, на горе себе, слишкомъ наклоненъ. Каждый человекъ, уважающiй науку, верующiй въ прогрессъ и сочувствующiй мирному развитiю гражданственности, не въ состоянiи оставить безъ протеста историческiе взгляды знаменитаго писателя; но, даже въ самыя горячiя минуты своего протеста, онъ никогда не позабудетъ о томъ дивномъ таланте, съ которымъ Карлейль излагаетъ идеи, вызывающiя это противоречiе. Действительно, два последнiе тома Исторiи Фридриха Великаго, принятые какъ историческiй романъ, или какъ голосъ адвоката, страстно убежденнаго въ правоте имъ защищаемаго подсудимаго, стоятъ зваться чудомъ искусства. Затронулъ ли Карлейля такъ незнакомый ему, холодный прiемъ публикою первыхъ томовъ его Исторiи, увлекся ли онъ оригинальною стороною данныхъ, имъ объясняемыхъ, зашевелилась ли въ его душе...
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Часть текста: теченiи всего года прочитывать каждый нумеръ этой газеты... Я вполне согласенъ съ моимъ помещикомъ, и, чтобы убедить каждаго въ истине его словъ, я попрошу моихъ читателей, бывшихъ въ провинцiи, припомнить все те неправдоподобные слухи, все те новости, лишнныя тени вероятности, которыя разсказываются всемъ и каждому людьми ничего не читающими или слишкомъ бедными для полученiя печатныхъ новостей. Не входя въ анализъ этихъ дивныхъ сведенiй, далеко оставляющихъ за собою все классическiя сведенiя, доставляемыя въ газеты "корреспондентами", скажу только, что подобныя новости всегда отличаются до того страннымъ колоритомъ, что, выслушавши ихъ, доверчивому человеку остается только закрыть глаза полою мантiи и, посыпавъ голову пепломъ, придти къ убежденiю, что мiръ покачнулся. Необыкновенные феномены, землетрясенiя, ужасныя предсказанiя,-- все это сочиняется самими разскащиками, и, къ удивленiю, сами же разскащики подъ конецъ начиваютъ вполне верить своимъ вымысламъ. На всю эту массу исторiй, составленныхъ на досуге, появленiе газетнаго листка производитъ влiянiе похожее на действiе булавки, если ее воткнуть въ надутый пузырь, и при одномъ слове слушателя: "я получаю такую-то газету", никто уже не осмеливается подчивать его плодами собственнаго своего вдохновенiя. Оттого-то хорошая газета, и дешевая хорошая газета, есть вещь благодетельная. Въ Петербурге, кроме газетъ спецiальныхъ, на русскомъ языке издаются две политико-литературныя газеты: "Северная Пчела" и "Санктпетербургскiя Ведомости". Вторая почти вдвое дешевле первой. Въ ней, кроме отчетливыхъ внутреннихъ и заграничныхъ новостей, попадаются часто статьи ученыя, отчеты о театрахъ и литературныхъ новостяхъ. Въ "Северной Пчеле"...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: передъ разсветомъ, и весь замокъ находился въ полномъ усыпленiи; некоторые признаки жизни мелькали лишь на половине гостей и въ боковомъ павильоне, занимаемомъ Марьей Александровной. Туманъ волновался по саду и рощъ, солнце еще не кидало лучей, а сидело на туманномъ небе какъ красная облатка, брошенная на листокъ сырой бумаги; подъ желтыми деревьями было холодно, еще холоднее было на берегу Альбаха. Въ такое утро следовало спать крепкимъ и здоровымъ сномъ, но молодая хозяйка штромменбергскихъ владенiй повидимому и не ложилась въ постель, а только успела переодеться и причесаться по утреннему. Она сидела въ своей спальне, неподалеку отъ залы, въ которой вчера шли живыя картины. Сырыя дрова весело трещали въ мраморномъ камине, у камина же, опустя руки; въ раздумьи лежала на кушетке Марья Александровна. Около хозяйки помещалась и говорила съ одушевленiемъ женщина, немного ея старее, съ некрасивымъ и желтоватымъ лицомъ, которое однако же могло нравиться по чрезвычайной подвижности всей физiономiи и лукавому взгляду чорныхъ глазъ, какъ-будто немного монгольскихъ. Даму эту, о которой много разъ говорилось въ нашемъ разсказе, звали Ольгой Федоровной Локтевой; съ Мери она была на "ты", и какъ кажется, чувствовала къ ней большую дружбу. Объ Ольге Федоровне стоитъ сказать несколько словъ, какъ о женщинъ не ничтожнаго разбора и персонъ самой петербургской, петербургской по преимуществу. Ее зналъ и уважалъ весь городъ, хотя состоянiя Локтевы не имели вовсе, знатностью или силою тоже не отличались. Мало того, Локтева была зла, что легко было угадать по ея тонкимъ, однако розовымъ губамъ; да сверхъ того, кроме несомненной злости, имела за собой молодость, обильную сомнительными приключенiями. Она была тщеславна, не скрываясь завидовала чужому богатству,...
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Часть текста: полки стояли на развалинахъ дорого доставшагося имъ Севастополя, чужiе флоты тучами ходили по Балтiйскому Морю, угрожая то Кронштадту, то Ревелю, то Свеаборгу. По всей Россiи двигались и собирались войска; люди, никогда не помышлявшiе о бранныхъ тревогахъ, вступали въ военную службу и часто находили, что въ ней-то именно и заключается ихъ призванiе. Къ такому-то разряду импровизированныхъ воиновъ, присоединился и Владиславъ Сергеичъ, еще при открытiи дунайской кампанiи. И счастливый случай, и собственныя способности быстро выдвинули впередъ нашего русскаго чужестранца: еще до высадки непрiятеля онъ былъ посланъ въ Крымъ, поспелъ къ великому сраженiю и могъ участвовать въ обороне Севастополя. Не разъ имя его значилось въ реляцiяхъ, не разъ служебныя удачи Мережина доходили до ушей небольшаго числа петербургскихъ прiятелей, еще не совершенно позабывшихъ нашего энтузiаста. Потомъ слухи о немъ совершенно смолкли и только одни товарищи Владислава по Севастополю знали, что онъ былъ раненъ въ одной изъ самыхъ блистательныхъ вылазокъ и попался въ пленъ къ непрiятелю, оставшись замертво во французской траншее. Марью Александровну, напротивъ того, весь Петербургъ зналъ въ теченiе целыхъ осьми летъ, на одной и той же степени успеховъ, блеска и подвиговъ, отчасти эксцентрическихъ, если позволено верить городскимъ сплетницъ. Лица, вовсе незнакомыя съ нею, досыта восхищались ея лицезренiемъ во всехъ публичныхъ собранiяхъ, досыта разсказывали другъ другу известiя о ея смелыхъ похожденiяхъ. Были ли те известiя справедливы, мы решать не беремся. Графъ Павелъ...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: заслуживающiй вниманiя; но совершенно сбитый съ толку страстью къ высокому тону. Место действiя - гостиная Василiя Игнатьевича , после ваттнаго раута, на который опоздалъ Ч--р -- к -- ж -- въ. Ночь. Иванъ Александровичъ. Жаль, жаль, что Брандахлыстова продержала меня до этой поры. Сумасшедшая баба, а романъ ея пренегодный. Нетъ, больше меня не подденутъ госпожи сочинительницы! Никогда не буду присутствовать при чтенiяхъ. Я хотелъ бы я поглядеть на всю сцену. ( Смеется .) Василiй Игнатьевичъ. Тебе все смехъ, беззаботная голова. Я о себе не жалею - раутъ не удался, вотъ и вся исторiя. Но наши артисты и литераторы погибли въ общемъ мненiи. Что скажетъ о нихъ Антонъ Борисычъ? Какъ жалею я, что пригласилъ Дарью Савельевну! Ида Богдановна пойдетъ трубить... она поняла мистификацiю. Евгенъ Холмогоровъ. Это не мистификацiя - это шалость дурного тона. Я всегда говорилъ, что твои друзья не знаютъ обычаевъ порядочнаго общества. Иванъ Александровичъ. Отвяжись ты отъ меня, франтъ эфiопскiй. (Хохочетъ.) И ...
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Часть текста: будучи перенесены въ литературу еще неустановившуюся, не принесутъ съ собою читателямъ ничего, кроме неудовольствiя и сбивчивыхъ мыслей. Таковы все сочиненiя, порожденныя парадоксальнымъ настроенiемъ духа; такова вторая статья г. Сенковскаго "О новыхъ стихотворенiяхъ Жуковскаго" (въ февральской книжке "Библ. для Чт."), въ которой авторъ до такой степени далъ волю своей насмешливой фантазiи, что читатель, даже привыкшiй къ изследованiямъ о древней литературе, по прочтенiи всехъ догадокъ и разсужденiй г. Сенковскаго, собьется съ толку и непременно спроситъ самого себя: что же хотелъ доказать изследователь? Прочитавъ статью эту два раза, я два же раза задалъ себе такой вопросъ и не могъ отвечать на него, не смотря на все мое желанiе, не смотря на участiе, которое принимаю въ литературной деятельности автора. Въ этомъ хаосе догадокъ, шутокъ, произвольныхъ истолкованiй и насмешекъ надъ трудами людей ученыхъ нетъ ни одной мысли, которая бы вязалась съ предъидущею мыслью, вела къ выводу, являющемуся чрезъ несколько строкъ: Отрицанiе сталкивается съ догматизмомъ, не выдерживающимъ поверхностнаго обсужденiя; мiръ славянскiй насильно сближенъ съ мiромъ древней Грецiи; очаровательные мифы Эллады перетолкованы наперекоръ всемъ изследованiямъ, награждены такими именами, которыхъ не выговоришь, да и самъ авторъ въ последующихъ статьяхъ верно назоветъ ихъ иначе. Нетъ средствъ запомнить такой бездны смешныхъ и натянутыхъ именъ,-- нетъ возможности разбирать статью, написанную съ ученою целью, но въ которой поминутно осмеивается и наука, и трудъ даровитыхъ ученыхъ, и результаты добросовестнаго истолкованiя. Для образца, позвольте вамъ привести одно место изъ статьи. "Былъ царь Распребешанъ Невпопадовичъ (Agamemnôn Atreides), а женатъ былъ онъ на Славноприданой Драчуновне (Klytê-mnestrê...
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Часть текста: о том, что вечно юная природа, о которой, как о книге, изданной казенным ведомством, ничего дурного сказать не позволено,-- может наводить уныние и казаться весьма гадкою. Всякая комнатка, меблированная чистенько, право, красивее какой-нибудь лужайки с мелким кустарником или леска, состоящего из ольхи и подобных растений. Если подобного рода пейзаж освещен уже высоко стоящим и пекущим солнцем, от его вида душа стесняется! Или уже я сам стал не тот, или совершенная свобода в моих передвижениях меня изменила! Где то время, когда вид какого-нибудь домика с зелеными ставнями и палисадником перед окнами заставлял мое сердце биться сильнее и когда, выехав как-нибудь за город, я чувствовал потребность бегать и валяться по зеленой траве? Неужели для того, чтоб ценить жизнь с природою, человеку следует служить и сидеть за столом с писарями без всякой надежды на отпуск? А оно почти так - жизнь без стеснения как жизнь без волнения - может претить! Я сижу теперь в теплый, но серенький вечер, под окном, в том самом городе, что был мною воспет в прозе 55 , сижу и говорю: "О моя юность, о моя свежесть!" 56 Боже мой! Когда я бывало врывался сюда измученный, слабый и полураздавленный стеснениями жизни, как отлегало у меня на сердце, как восторженно бродил я по узким улицам, заглядывал в створчатые окна, из которых веяло такой тишиной, сочинял стихи, веселился душевно! А впрочем всему свое время - нельзя долго питаться одними и теми же радостями. Спутниками моими были лица довольно типические и о которых нужно будет при случае вспомнить. Хорошенькая брюнетка, гувернантка из англичанок, другая в...
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Часть текста: моемъ передалъ я вамъ разговоръ съ однимъ изъ моихъ соседей о стихотворенiяхъ старыхъ и новейшихъ. Теперь я сообщу вамъ несколько сведенiй объ этомъ помещике, который поистине заслуживаетъ названiе "просвещеннаго читателя". Вы скажете мне, что сидя въ глуши, человекъ делается неразборчивъ въ дружескихъ сношенiяхъ и часто называетъ просвещеннымъ прiятеля, котораго въ другое время не пустилъ бы къ себе въ переднюю и всенародно прославилъ бы несноснейшимъ надоедалой. Но соседъ мой, не смотря на свои странности, не принадлежитъ къ такимъ особамъ. Онъ долго шатался заграницей, жилъ въ большихъ городахъ, девятнадцати летъ отъ роду зубрилъ немецкую философiю, потомъ пересталъ читать, возненавиделъ философiю и занялся проматыванiемъ своего состоянiя. Но состоянiе было такъ велико, что промотать его не удалось. Теперь онъ безвыездно живетъ въ своей прекрасной усадьбе, которую устроилъ и довелъ до возможнаго совершенства во всехъ отношенiяхъ. Я подозреваю, что мой прiятель въ старое время имелъ поползновенiе написать историческiй романъ, а можетъ быть и драму белыми стихами. Кажется даже, онъ и сочинилъ что-то подобное. Его раскритиковали, и онъ разозлился. Никогда и ни въ чемъ до того времени не встречалъ онъ неудачи. Эта первая неудача оставила неизгладимые следы въ его характере. Этимъ-то обстоятельствомъ и объясняю я некоторыя его литературныя ...
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Часть текста: зародившаяся не отъ столкновенiя съ чужими головами, а изъ нашей собственной натуры, въ минуты спокойствiя и наблюденiй, мысль скромная и пригодная къ делу, чуждая пустозвонства и выкраденныхъ тонкостей,-- какъ отрадно возиться съ тобою, какъ умеешь ты награждать человека, тебя вскормившаго и приголубившаго, сколько отрадныхъ чувствъ и счастiя кидаешь ты на его жизнь, на панораму его обычныхъ занятiй! Какъ мило и весело следить за тобою, бросать тебя въ океанъ другихъ мыслей, делиться тобой съ друзьями и недругами, приветствовать твой успехъ, твое появленiе въ чужихъ головахъ и подъ чужими перьями, радостно кивать тебе головою, и ждать, пока ты снова покажешься, снова затронешь кого нибудь, снова возбудишь шумъ и возгласы, снова наградишь того или другого педанта щелчкомъ по носу и опять бросишься гулять по свету, вечно невинная, приветная, ласковая, непомнящая зла и готовая разливать вокругъ себя довольство, улыбки, шутку и доброжелательство. Вотъ она вспыхиваетъ - эта мысль - ярко озаряетъ собою тотъ или другой уголокъ литературнаго пандемонiума, какъ блудящiй огонекъ въ третьемъ акте "Роберта", носится туда и сюда, по временамъ озаряя какое нибудь "чудище", угрюмо сидящее въ своемъ уголку, подобно некоей кикиморе, пугалищу древнихъ славянъ! Кикимора сердится, досадуетъ на огонекъ, обличающiй его нескладныя стати, но огонекъ все летаетъ и летаетъ, не жжетъ никого, почти не светитъ, а между темъ делаетъ свое дело, и вокругъ него начинаютъ порхать другiе огоньки, и оркестръ играетъ, сперва довольно свирепо, потомъ все тише и тише, и зрители знаютъ, что скоро начнется балетъ, и на сцену явятся хорошенькiя донны въ белыхъ платьицахъ, и что музыка сделается еще веселее, еще увлекательнее. Не то же ли съ мыслью шутливою и самостоятельною, когда она влетитъ въ обитель, передъ темъ загроможденную суровыми и кислыми умниками, съ ихъ безконечнымъ...