Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Е"

1. Увеселительно-философские очерки Петербургского Туриста (старая орфография). III. Весьма глубокомысленный фельетон о том, что петербургский человек стареться не умеет

Входимость: 1. Размер: 27кб.

Часть текста: Туриста (старая орфография) III. Весьма глубокомысленный фельетон о том, что петербургский человек стареться не умеет III. Весьма глубокомысленный фельетонъ о томъ, что петербургскiй человекъ стареться не умеетъ. Прочь, прочь, старцы, лишонные достоинства, viellards sans dignité, сказала веселая и хорошенькая Эрмини, когда шестидесятилетiй зефиръ Максимъ Петровичъ, купно съ престарелымъ профессоромъ Антропофаговымъ, стали после обеда петь дуэтъ изъ Донъ-Пасквале; причемъ даже прислуга сбежалась въ недоуменiи, принявши резвый мотивъ Донизетти за шумъ воды, стремительно выливаемой изъ двухъ бутылокъ. Равнымъ образомъ, когда, после дуэта, остроумецъ Лызгачовъ сталъ танцовать трюандезъ изъ балета "Эсмеральда" (причемъ танцующiй долженъ быть въ одномъ сапоге, изображая собою Клопевя Трульфу, предводителя нищихъ), ему сообщили, что такая сильная и игривая экзерцицiя не подходитъ ни къ его летамъ, ни къ его наружности, напоминающей, какъ известно, физiономiю добродушной старой лошади. И съ той поры имя старцевъ безъ достоинства утвердилось за нашими тремя вышепоименованными друзьями. Старецъ, лишонный достоинства - и баста. За каждую резвость и шутку, съ ихъ стороны, имъ, какъ снегъ на голову, падаетъ такое нелестное наименованiе. Максимъ Петровичъ, посетивъ японскихъ посланниковъ, наделъ на себя ихъ шитый халатъ, и препоясался саблей; все были очень...

2. Дневник Дружинина. 1857 г.

Входимость: 1. Размер: 12кб.

Часть текста: Безобразов, оказывающийся добродетельным, но крайне не занимательным смертным. Были еще Гадон и Ушаков для совещаний по части театра,-- но это дело как-то не идет. Написаны основания литер<атурного> фонда и пито за его благоденствие.  23 янв<аря>, среда. Увы! вот как он ведется, мой бедный дневник, в то самое время, когда событий так много, когда новые лица выходят на сцену десятками и все вокруг меня кипит и волнуется! Одно дело идет вперед, другое готовится, третье обрывается, четвертое зарождается в голове, а я ни о чем не упоминаю. Нечего делать, пускай хоть собрание писем, приложенных к дневнику, говорит за меня. Январский No "Библиот<еки> д<ля> ч<тения>" вышел 8-го и, как кажется, всем понравился. А февральский будет еще лучше. Была некоторая цензурная возня с "Старой барыней" Писемского, но все дело уладилось как нельзя лучше. Сам бедный Ермил ведет себя нехорошо и, несомненно, принадлежит к числу наиболее нетрезвых людей, когда-либо мною встреченных. Был обед у гр. Куш<елева>-Безбородко для положения основания литер<атурному> фонду. Но сей юноша, одушевленный добрыми намерениями, жертвует в пользу фонда лишь несуществующий доход с несуществующего журнала, а потому вся история на том покуда села. Равным образом идея о благородном спектакле пока еще не получила должного хода. Андреас ведет себя, как сапожник,-- если б его не обуздывали Галахов и Дудышкин, он наделал бы скандалов в литературе. Говорят, что "Отеч<ественные> записки" потеряли часть подписчиков, а он вместо того, чтобы помириться с необходимостью, рвет и мечет, по народному выражению. В своей газете он опять завел разных журнальных bravo {наемников (наемных убийц) (франц.).}. Л. Толстой...

3. Дневник Дружинина. 1853 г., декабрь

Входимость: 1. Размер: 53кб.

Часть текста: и Своева. Опять говорили о войне и политике. Сегодня я на вечере у Лизаветы Николаевны, опять станут говорить о войне и политике. Если в пятницу ma Lisette станет говорить о войне и политике, то значит, на свете ничего нет, кроме войны и политики! К счастию, завтра, в бенефис Бурдина, я буду смотреть комедию "Жених из Ножевой линии", где действуют Сандараков, Перетычкин и Мо р доплюев. Тут уж, кажется, не будет ни войны, ни политики! В воскресенье приезжал ко мне Ольхин и звал меня к себе сегодни вечером, но я предпочел приглашение Л<изаветы> Н<иколаевны>, тем более, что это день ее рождения.  Четверг, 3 дек<абря>. Вчера встал ранехонько, 1/2 9-го или еще ранее, затем, чтоб съездить к Ребиндеру. Я умывался со свечой, но когда выехал, уже было светло от белейшего снега, выпавшего эту ночь. В приятном и милом расположении духа я прокатился в карете до Цепного моста, взошел к шоверу 175 юрисконсульту, старому моему сослуживцу и, застав его спящим, проехал на часок к Каменскому. Тот тоже еще дрыхнул; извольте после этого верить "государственным мужам", когда они говорят о раннем вставаньи! Поболтав с К<аменским>, проехал к Ребиндеру вторично и застал его бодрствующим, в славной, но довольно плохо убранной квартире. Старикашка встретил меня ласково и просил доставить записочку о толико надоевшем мне Киалиме. Добрый старый <...>! Отпустив карету у Морского корпуса 176 , я прошел пешком в дом Коведяева и не застал его дома. Как странно живет этот человек, истинный циник, и как годится вся его обстановка в повесть! Представьте себе барский дом средней величины, красивый, но ...

4. Дневник Дружинина. 1847 г.

Входимость: 1. Размер: 10кб.

Часть текста: или всеми мерами стараться поддержать в себе все то, что два года тому подобрал я на пути этом. Пора эта была не порою страстей и неопределенных порывов, а временем спокойствия и наслаждения. Если б она протянулась до сих пор, я б сделался величайшим эгоистом, a force d'etre heureux {стремясь быть счастливым (франц.). }. Впрочем, что прошло, о том жалеть нечего. Мое эпикурейское, бессовестное, насмешливое равнодушие к внешним обстоятельствам моей жизни укоренилось в душе до такой степени, что истребить его нет возможности, если б я даже и захотел этого. Не испытавши себя, я воображал, что самолюбие может быть великим двигателем моей натуры. Теперь я убедился в противном: леность, беспечность, которые одолели меня тотчас же после неожиданного, незаслуженного почти успеха, ясно говорят, что страшное это самолюбие имеет весьма ограниченные размеры. Ознакомившись поближе с главным двигателем, кажется, можно смело увериться, что великие деяния, страстные порывы и наслаждения душ избранных вовсе мне не по плечу. И сознание это мне не...

5. Письма иногороднего подписчика о русской журналистике (старая орфография). Письмо VII

Входимость: 1. Размер: 97кб.

Часть текста: не прочитавши ни одной строчки ни на одномъ языке, и чувствую себя несравненно легче, и рекомендую всемъ зачитавшимся людямъ исправить свое умственное пищеваренiе этою решительною мерою. "Все люди смертны!" началъ Массильонъ одну изъ лучшихъ своихъ проповедей. "Такъ, герцогъ!" продолжалъ онъ, понизивъ голосъ и обратясь къ самому главному изъ вельможъ, который грозно нахмурился при этомъ напоминанiи. - "Такъ, герцогъ! почти все люди смертны!" Все люди безтолковы! скажу я.... Такъ, почтенный читатель, почти все люди глупы и безтолковы. Они гоняются за счастьемъ, забывая, что счастье у нихъ подъ руками, добиваются учености, не догадываясь, что для того, чтобъ быть ученымъ, не надо ровно ничему учиться; чтобъ быть человекомъ со сведенiями, надо бегать отъ всехъ сведенiй. "Вотъ" - говорятъ - "человекъ начитанный!" Есть чемъ хвастаться! есть что хвалить! очень трудно человеку, лежа на диване, питать свою душу истинами, которымъ онъ самъ не веритъ, и питать ее затемъ, чтобъ сказать съ Монтанемъ: que sais-je? Гораздо труднее ровно ничего не читать посреди этого потока политическихъ листковъ, старыхъ классиковъ и новыхъ романовъ. Но пробуйте, подобно мне, не читать ничего ровно три месяца, и вы подивитесь, какая веселость, какое хладнокровiе ко всему свету явится въ вашемъ характере. Такъ! сердце "не...