Поиск по творчеству и критике
Cлово "JOUR"
Входимость: 2. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 95кб.
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Входимость: 1. Размер: 69кб.
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 24кб.
Часть текста: и мелочей, меня не занимало. С давнишней поры я замышлял и несколько раз решался на радикальную перемену моего образа жизни и моих занятий. Обыкновенно подобные размышления приходили мне на ум, когда я ложился спать, редко являлись они мне в систематической форме, потому что я засыпал под свои мысли,-- но даже когда случалось мне на что-нибудь решаться, я не приводил ничего в исполнение и - не без внутреннего укора - молча признавал себя фетюком. Так могли идти дела, когда я еще сильно философствовал, трудился и был доволен собой. Но теперь положение моего духа становится хуже и хуже и требует решительных, непоколебимых мер. Я стал тщательно разыскивать причины моей скуки, вялости в уме и раздора с самим собою. Причин набралось так много, что и вычислить трудно. 1) Малочисленность приобретенных убеждений. 2) Охлаждение к цели моих литературных занятий и попыток. 3) Перемена образа жизни и деятельности (или, лучше, приближение этой перемены). 4) Влияние семейных обстоятельств. 5) Болезнь и предрассудки и недостаток развлечения. Вот главнейшие причины, но многие из них существовали прежде, не мешая моему счастию и ручательству за его продолжительность. Вытекала тут общая причина: недостаточность прежде установленного порядка жизни и недостаток твердости для следования новому плану. С тех пор, как я узнал, что жизнь есть не комедия, а борьба, что на свете не все к лучшему и что я слишком восприимчив для душевной беззаботности, моя прежняя теория жизни упала. Тщетные усилия подставить вместо нее новую поселили во мне презрение к своей собственной слабости и недеятельности. Может быть, я был слишком строг, ругая себя фетюком, может быть, мне следовало без негодования на себя строить новое здание из материалов по моим...
Входимость: 1. Размер: 95кб.
Часть текста: исторiю разныхъ школъ живописи, и, не смотря на то, одарены артистическимъ тактомъ, любовью къ науке и искусствамъ. Ихъ любовь проста, безкорыстна и какъ-то боязлива. Они не требуютъ многаго ни отъ науки, ни отъ жизни, легко и безропотно мирятся съ действительностью; но ни одинъ изъ этихъ людей ни за какiя блага практической жизни не отступится отъ своего права быть дилетантомъ. Они не склонны ни къ сатире, мы къ мизантропiи; но всякiй изъ нихъ глубоко убежденъ, что еслибы на свете не было наукъ и художествъ, литературы и театра, то не стоило бы и жить на этомъ свете ни одной минуты. Этотъ классъ публики, при всей своей малочисленности, часто решаетъ участь многихъ литературныхъ предпрiятiй, поддерживаетъ искусство, направляетъ вкусъ большинства въ сценическомъ и музыкальномъ отношенiяхъ. Потому влiянiе его такъ важно, что каждый литераторъ желаетъ и долженъ желать полнаго къ себе участiя со стороны малоизвестныхъ дилетантовъ. Лордъ Байронъ, баловень литературной славы, холодно встречалъ похвалы знаменитейшихъ современниковъ; Вальтеръ Скоттъ, г-жа Сталь и самъ Гёте не сразу получали ответы на изъявленiе своего удивленiя передъ талантомъ человека, написавшаго "Сарданапала" и "Дона Жуана". И этотъ самый Байронъ высоко ценилъ доказательства участiя къ нему людей совершенно неизвестныхъ. Онъ тщательно хранилъ письма, полученныя отъ разныхъ темныхъ любителей поэзiи, и говорилъ, что каждое изъ этихъ писемъ онъ ценитъ выше диплома геттинтонскаго университета. Въ своемъ "Дневнике" онъ несколько разъ упоминаетъ съ прiятнымъ чувствомъ о такихъ письмахъ. Приведу на удачу одно место...
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Часть текста: XXIX. Мартъ 1852. Радуйтесь и веселитесь, собратiя фельетонисты --правое дело одолеваетъ повсюду; повсюду и везде пробирается нашъ добрый, беззаботный, насмешливый, поддразнивающiй, увлекательный фельетонъ; везде онъ смело поднимаетъ свою хитроумную голову, во всехъ журналахъ онъ садится на почетное место, везде ему стоитъ показать только свою первую строку, чтобы споры замолкли и молчанiе водворилось между писателями, читателями и слушателями. Долой робость, прочь неуверенность въ своихъ силахъ и въ своемъ значенiи - после ряда баталiй, фельетонъ остался победителемъ и знамя его высоко развевается надъ головами ратоборцевъ. "У меня, вместо имени, одна тень", говорилъ Юнiусъ, котораго Джонсовъ и Байронъ называли хорошимъ ненавистникомъ, а good hater! У меня, вместо имени, одна тень, и горе тому, кто вознамерится сражаться съ тенью! О, собратiя-фельетонисты! Наши противники, надевъ свое полное оружiе, кинулись на сраженiе съ тенью, замахнулись изо всехъ силъ, разбежались, направили ударъ и сами упали кубаремъ... отъ силы своего же удара! И оружiе ихъ лежитъ на полу, и сами они, красные и огорченные, простерты водъ вашей пятою. Съ фельетономъ не ратоборствуютъ, ибо имя его есть тень, какъ имя Юнiуса, имевшаго въ своей жизни одно великое наслажденiе: онъ целые годы бесилъ своихъ соотечественниковъ, не теряя терпенiя и оставаясь неуязвимымъ. Что же делать вамъ, храбрые и верные собратiя-фельетонисты, со всей этой побежденною армiею поэтовъ и критиковъ, журналистовъ и сотрудниковъ, мудрецовъ и фанатиковъ искусства? Неужели мы опять начнемъ ихъ дразнить шутками, колоть эпиграммами, добивать въ конецъ меткимъ словомъ, долго памятнымъ эпитетомъ, шутливымъ приветствiемъ, затейливымъ сближенiемъ? Неужели мы опять пригласимъ ихъ...
Входимость: 1. Размер: 69кб.
Часть текста: подписчика о русской журналистике (старая орфография) Письмо XXII XXII. Декабрь 1850. Много людей верятъ въ счастливые и несчастные дни. Древнiе римляне отмечали подобные дни белыми и черными камешками; у иныхъ джентльменовъ проявляется особенная симпатiя къ тому, или другому времени года; есть особы, которые не иначе смотрятъ на весну, какъ на "пору любви", и вздыхаютъ, если весна не принесла имъ съ собою какихъ нибудь занятiй для сердца. Въ кругу двенадцати месяцевъ каждаго года и у меня есть одинъ месяцъ, котораго я жду съ любовью, и о которомъ вспоминаю всегда съ удовольствiемъ; это месяцъ декабрь, съ его безконечными вечерами, холодомъ и веселостями, дружескими беседами у камина, обедами, продолжающимися до ночи, сплетнями, которымъ не веришь, но которыя слушаешь съ удовольствiемъ, съ его обновками и детскими праздниками, съ его газетами и журналами, сверхъ ожиданiя полными любопытныхъ статеекъ и обещанiй, вечно повторяемыхъ и неисполняемыхъ никогда. Но что всего лучше въ декабре - это декабрьскiе сумерки, которыхъ у васъ никто почти не видитъ, потому что въ большихъ городахъ и передъ праздниками некогда восхищаться картинами, не стоящими человеку ни гроша и, не смотря на то, въ миллiонъ разъ прекраснейшими, нежели лучшiя изъ картинъ фламандской школы. Чтобъ понять тихую, волшебную, успокоительную поэзiю декабря месяца, нужно бродить по полю, садамъ, пожалуй даже по отдаленнейшимъ городскимъ улицамъ, въ ту пору, когда люди, обедающiе на чужой счетъ, начинаютъ облачаться во фракъ и тревожно, боясь опоздать, группируютъ въ своей памяти анекдоты, слышанные накануне. Чтобъ полюбить восхитительный декабрьскiй demi-jour, необходимо обладать кой-какими воспоминанiями и ...
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Часть текста: и которыя, будучи перенесены въ литературу еще неустановившуюся, не принесутъ съ собою читателямъ ничего, кроме неудовольствiя и сбивчивыхъ мыслей. Таковы все сочиненiя, порожденныя парадоксальнымъ настроенiемъ духа; такова вторая статья г. Сенковскаго "О новыхъ стихотворенiяхъ Жуковскаго" (въ февральской книжке "Библ. для Чт."), въ которой авторъ до такой степени далъ волю своей насмешливой фантазiи, что читатель, даже привыкшiй къ изследованiямъ о древней литературе, по прочтенiи всехъ догадокъ и разсужденiй г. Сенковскаго, собьется съ толку и непременно спроситъ самого себя: что же хотелъ доказать изследователь? Прочитавъ статью эту два раза, я два же раза задалъ себе такой вопросъ и не могъ отвечать на него, не смотря на все мое желанiе, не смотря на участiе, которое принимаю въ литературной деятельности автора. Въ этомъ хаосе догадокъ, шутокъ, произвольныхъ истолкованiй и насмешекъ надъ трудами людей ученыхъ нетъ ни одной мысли, которая бы вязалась съ предъидущею мыслью, вела къ выводу, являющемуся чрезъ несколько строкъ: Отрицанiе сталкивается съ догматизмомъ, не выдерживающимъ поверхностнаго обсужденiя; мiръ славянскiй насильно сближенъ съ мiромъ древней Грецiи; очаровательные мифы Эллады перетолкованы наперекоръ всемъ изследованiямъ, награждены такими именами, которыхъ не выговоришь, да и самъ авторъ въ последующихъ статьяхъ верно назоветъ ихъ иначе. Нетъ средствъ запомнить такой бездны смешныхъ и натянутыхъ ...
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Часть текста: несколько визитов, а вчера был на вечере у П. С. Золотова, вечере довольно чернокнижном. 17 янв<аря>, понедельник. Вот-с как идет журнал и какова моя исправность! Истинно умен был человек, говоривший что для занятого человека на все найдется время, между тем как для праздного иногда нет и минуты свободной! Маскарады, иногда театр, обеды и прочие увеселения, а пуще всего позднее вставанье довели меня до того, что я ничего не работаю, кроме фельетонов, даже на письма отвечаю лениво, а о дневнике позабыл совершенно. И жаль этого, потому что за сказанное время пришлось познакомиться с несколькими новыми лицами, встретить кое-каких оригиналов и даже быть довольным собою. Но насиловать себя я не умею, а потому подождем другой линии. Вообще, сей журнал ознаменован рядом не сдержанных обещаний, так что если меня судить по смыслу буквы, то я окажусь слабохарактернейшим фетюком. А между тем, я не совсем фетюк, хотя поминутно даю себе слово делать то-то и то-то, убегать праздности, но слова не держу. Но воззри благосклонно, будущий мой читатель, на следующее умозрение. Для чего мы спорим с человеком? Разве мы надеемся, что истины, нами высказанные, разом изменят его убеждения? Нет, но спор может мало-помалу изменить воззрения противника. Для чего сатирик показывает нравы,-- или он думает, что свет тотчас же станет идти на иной лад и...