Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ч"

1. Рассказ Алексея Дмитрича. Вечер четвертый

Входимость: 1. Размер: 49кб.

Часть текста: Дмитрича Вечер четвертый ВЕЧЕР ЧЕТВЕРТЫЙ На другой день после описанной мною беседы я сошелся с Алексеем Дмитричем на Невском проспекте. Оказалось, что мы оба не спали последнюю ночь: я играл в карты, а приятель мой ворочался с боку на бок, раззадорив свою спокойную кровь воспоминаниями дней давно минувших. Вследствие этого обстоятельства мы решились доставить друг другу удовольствие совершенно во вкусе Алексея Дмитрича. Пообедавши самым гастрономическим образом, отправились мы к нему на квартиру, заперли все двери, велели закрыть ставни, завалились спать и спали до одиннадцати часов вечера. Я проснулся и с ужасом слушал, как били часы. Комната освещалась красным огнем затопленной печки, а приятель мой сидел подле огня и курил, с наслаждением человека, который выучился курить на чистом воздухе, под дождем и непогодою. - Э, почтеннейший! - кричал я, прикатывая кресло к огню. - Досказывайте ваши похождения,-- рассказы в темноте всегда как-то откровеннее и интереснее. Что ж вы меня не будили? вы только на словах много спите. Рассказ продолжался. Костя ли меня расстроил с вечера, или усталость была виновата, только всю ночь видел я такие скверные сны, что и рассказать нельзя. Часов в восемь встал я с постели, оделся, хотел разбудить Костю, но генеральский дворецкий передал мне просьбу Веры Николаевны не будить ее брата, пока он сам не проснется. Я стал бродить по саду и около дома. И в саду и по дворам ходило много дворовой челяди, занятой своими утренними работами. Тихие, запуганные, а иногда украшенные синяками физиономии баб поминутно попадались мне навстречу, перебранивались между собою и отпускали изречения вроде "ахти-хти, жизть-то, жизть..." или "о-о-охо, житье-то наше, житье", изречения, на которые щедр русской человек и в дурную, и в добрую пору. Изредка бабы выражались несколько определеннее. "Эх, благая-то 35 ты барыня", "ах, барынька-барыня", сказанные в сатирическом тоне, определяли...

2. Заметки петербургского туриста (старая орфография). Часть третья. VIII. Лиро-эпическiй дифирамб, посвящаемый всем добрым людям, имеющим обыкновение спать после обеда

Входимость: 1. Размер: 27кб.

Часть текста: твоими очарованными очами! Пришло время подмечать сущность делъ "подобно посланнику боговъ", какъ говоритъ король Лиръ, увлекая за собой свою обожаемую Корделiю. Пришла пора облечься въ бурное облако вдохновенiя и заговорить словами высшей поэзiи. Муза моя, доселе витавшая въ сумрачныхъ областяхъ пассажнаго тоннеля, резвившаяся посреди загородной гостиницы "Мадагаскаръ" и награждавшая щелчками надменныхъ господъ элегантнаго тона, ныне сходитъ ко мне съ олимпiйской вершины, вся пылая вдохновенiемъ. При ней нетъ ни одного изъ обычныхъ ея атрибутовъ - ни теплой фуражки, ни походной фляги съ ромомъ, ни стараго изданiя Рабле въ змеиномъ переплете, ни валдайскаго колокольчика, ни бильярднаго кiя, ни кегельнаго шара, ни усмехающейся комической маски. Въ рукахъ ея одна лира и ничего более. Звукъ этой лиры воздвигаетъ по мне духъ поэзiи, проникаетъ меня до мозга костей, вызываетъ меня къ возвышеннымъ песнопенiямъ. Я внемлю голосу музы и повинуюсь ему безпрекословно. Муза приказываетъ мне воспеть послеобеденнаго Морфея и посвятить песнь мою всемъ господамъ, имеющимъ обыкновенiе спать после обеда. Повинуюсь безпрекословно, и съ радостью приступаю къ предмету столь новому, столь утешительному, столь целебному для сердца, столь для меня безценному съ первыхъ годовъ моей бурной юности. Пусть нахальный левъ, съ плешивою маковкою и безумнымъ столичнымъ тщеславiемъ, дерзаетъ говорить всенародно, что спать после обеда могутъ лишь одни уроды отвратительнаго тона, пусть светскiя вертушки светло-малахитоваго цвета,...

3. Заметки петербургского туриста (старая орфография). Часть первая. X. О новом средстве получать старые долги, с характеристикой простодушного добряка Великанова и злохитростного, но мотоватаго и недобросовестного денди Михаила Перетычкина

Входимость: 1. Размер: 26кб.

Часть текста: Исторiя происходила въ конце прошлаго 1854 г. Вернувшись въ Петербургъ, после долгаго пребыванiя въ своемъ подгородномъ именiи, я, на другой день после прiезда, съ сокрушоннымъ сердцемъ, отсчиталъ преизрядную, даже нарочитую сумму и, заключивъ ее въ толстый бумажникъ, поехалъ вносить деньги въ Опекунскiй Советъ, въ виде процентовъ за одно изъ жениныхъ владенiй. Погода, какъ всегда бываетъ при подобныхъ случаяхъ, стоила серая и дождливая. Жалея своихъ лошадей, я ехалъ на безобразной извощичьей гитаре, которую многiе туристы поневоле зовутъ пилою, и вообще не могъ похвастать свежестью духа, безъ которой невозможно предпринимать поездокъ съ артистической целью. Всякое чернокнижiе, какъ я скоро разскажу о томъ въ подробности, требуетъ въ своемъ жреце светлаго ума, добраго сердца и хорошо настроенныхъ нервовъ. Въ сказанное же утро я былъ не пригоденъ ни къ чему, а ехалъ, насупивъ брови и надвинувъ на голову шляпу, съ которой изредка падали дождевыя капли. Къ счастiю, видъ величественной и красивой залы присутственнаго места, вежливая, благородная предупредительность чиновниковъ, къ которымъ отнесся я по своему делу, и, более всего, видъ разнообразной, пестрой толпы посетителей, наполнявшихъ...