Поиск по творчеству и критике
Cлово "PASS"
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Входимость: 1. Размер: 77кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Часть текста: критиками выше поэмъ лорда Байрона. Въ одной изъ этихъ поэмъ, если не ошибаюсь, "Властитель Острововъ" (Lord of the Isles), есть одно прекрасное эффектное место. Какая-то принцесса узнаетъ героя Шотландiи, Роберта Брюса, по несколькимъ словамъ описанiя: "О, какъ величественны все черты, и осанка и речь этого неизвестнаго рыцаря! Его ставъ строевъ и могущественъ, какъ башня укрепленнаго города! Его взглядъ... одинъ его взглядъ въ состоянiи заставить забыть горе, опасность и притесненiе. Еслибъ я былъ преступникомъ, я боялся бы этого взгляда более, чемъ неотразимаго, смертнаго приговора..." "Довольно, довольно" перебила принцесса: - это онъ, это надежда, гордость и радость Шотландiи!.." -- Довольно, довольно, возгласилъ я моему соседу, который читалъ мне отрывки изъ четвертой тетрадки одного журнала: - это "Москвитянинъ"! Соседъ, не обращая вниманiя на мои возгласы, продолжалъ чтенiе. "A что сделаете вы изъ фрака? Какъ ни ломаютъ голову наши заморскiе артисты и артистки,-- и поуже - и пошире, и покороче, и подлиннее,-- нетъ, не выходитъ ничего, кроме такой нелепой, мизерабильной фигуры, для которой есть слова и клейма только у Гоголя. -- Какое же ваше мненiе о древнихъ и новыхъ костюмахъ? спросилъ я своего собеседника. -- Стоитъ ли говорить объ этихъ спорахъ. -- Вы сами себе противоречите. Давно ли уверяли меня, что нетъ ни одной смешной мысли, ни одного страннаго произведенiя фантазiи, въ которыя не стоило бы внимательно всматриваться? -- Вы правы, и я коротко выскажу мненiе мое о старыхъ костюмахъ. Главнейшiй аргументъ любителей древней одежды - это уваженiе къ древности. Ферязи и кафтаны напоминаютъ имъ славное время Іоанна III. Но теперешнiй, общеевропейскiй нарядъ нашъ напоминаетъ вамъ имя более славное, имя гигантское, отъ котораго сильно бьется русское сердце ...
Входимость: 1. Размер: 77кб.
Часть текста: Отказался от детского бала, так что весь день 31 декабря я носу не показал из своей квартиры. 1855 год, печальный и горький для многих, для меня был почти счастливым годом, а если откинуть фантастические требования, то и очень счастливым. Благодарю бога за себя и за других. Если бы даже меня впереди ждало горе, я обязан принять его с тихой покорностью, ибо на мою долю выпало больше радостей, чем я когда-либо мог рассчитывать. Что принесет с собой настоящий год? Не один миллион людей дает себе подобный вопрос в эту самую минуту. Ровно через год, если буду жив, взгляну на эти строки и припомню и дам ответ на вопрос, о котором теперь говорилось. Где буду я через год, и с каким чувством возьмусь я за дневник этот? 3-е янв<аря>, вторник. Длинный ряд обедов и ужинов, начиная с первого числа. Сперва артистический пир у Васиньки, с утонченными блюдами. Обедало 14 человек, между прочими Маслов, Ребиндер и Панаев, последнее время невидимый. После обеда читали стихи Огарева и Пушкина, Тургенев спорил с Толстым, по обыкновению. Вечер у М<арьи> Л<вовны> с ужином и тостами. А вчера ехал в "Трубадура" 465 , по неимению же билетов попал на вечер к Каменскому, опять с ужином и шампанским. Были Титов, Дестюд, брат Воропанова, дядя его же и какой-то Осип Иванович, старик добродушнейшего, но атлетического вида. Беседа шла весьма живо,-- большего и не требовалось. 4 янв<аря>, среда. Работал за Крабба "Сельскими сказками". Вообще от позднего вставания работы мои не страдают, но читаю я весьма мало или, сказать по правде, ничего не читаю, кроме газет. Утром заезжал к Пашиньке, потом к Некрасову обедать и с ним вместе написал ...