Дневник Дружинина.
1856 г., январь-июнь

<1856 г.> 

Встретил Новый год как следует честному российскому литератору,-- за работой. Переводил "Короля Лира" (сцены во время бури). Вечер провел так, как все вечера за последние года,-- дома, в малом кругу нашего семейства, состоящего из четырех человек. Отказался от детского бала, так что весь день 31 декабря я носу не показал из своей квартиры. 1855 год, печальный и горький для многих, для меня был почти счастливым годом, а если откинуть фантастические требования, то и очень счастливым. Благодарю бога за себя и за других. Если бы даже меня впереди ждало горе, я обязан принять его с тихой покорностью, ибо на мою долю выпало больше радостей, чем я когда-либо мог рассчитывать.

Что принесет с собой настоящий год? Не один миллион людей дает себе подобный вопрос в эту самую минуту. Ровно через год, если буду жив, взгляну на эти строки и припомню и дам ответ на вопрос, о котором теперь говорилось. Где буду я через год, и с каким чувством возьмусь я за дневник этот? 

Длинный ряд обедов и ужинов, начиная с первого числа. Сперва артистический пир у Васиньки, с утонченными блюдами. Обедало 14 человек, между прочими Маслов, Ребиндер и Панаев, последнее время невидимый. После обеда читали стихи Огарева и Пушкина, Тургенев спорил с Толстым, по обыкновению. Вечер у М<арьи> Л<вовны> с ужином и тостами.

А вчера ехал в "Трубадура"⁴⁶⁵, по неимению же билетов попал на вечер к Каменскому, опять с ужином и шампанским. Были Титов, Дестюд, брат Воропанова, дядя его же и какой-то Осип Иванович, старик добродушнейшего, но атлетического вида. Беседа шла весьма живо,-- большего и не требовалось. 

Работал за Крабба "Сельскими сказками". Вообще от позднего вставания работы мои не страдают, но читаю я весьма мало или, сказать по правде, ничего не читаю, кроме газет. Утром заезжал к Пашиньке, потом к Некрасову обедать и с ним вместе написал эпиграмму: "За то, что он ходил в фуражке..."⁴⁶⁶. Явился Анненков и изрек нечто неслыханное - позвал к себе обедать в воскресенье. Так и не сбылось сказание:

И будем ждать мы с прежним нетерпеньем,
Чтоб ты нам дал обед.

Обедали еще Ковалевский, Тург<енев> и новый милейший господин Бодиско, из Калифорнии. Беседа была крайне оригинальна,-- Ков<алевский> рассказывал об Африке, а тот об Америке. Читал Тург<еневу> и Некр<асову> продолжение "Лира",-- оба весьма довольны. Кончил вечер у брата, где была компания разнокалиберная - Зотовы, Меллер, Толстой, Мердеры, Александра Петровна, Иван Николаевич и так далее.

Самая среда проведена странно. Едва покончил я утренние работы, как получил послание от моей настоящей нимфы, Черкешенки. Она ждала меня у П<расковьи> И<вановны> и прислала в знак того милейшее, но безграмотнейшее послание. Я думал обедать с ней у Луи, но это не удалось, почти что к моему удовольствию, ибо первый жар привязанности моей несомненно погас. Все-таки я пробыл с ней от 2 1/2 до 4. Обедал дома и после обеда поехал в Нижний Новгород, то есть к Софье Ивановне и ее сестрице. С этими двумя добрыми до бесконечности персонами закончил я день, городя всякий вздор.

В городе много больных, и я уже дня два не могу сладить с небольшой болью горла.

Пятница, 5 янв<аря>.

Вчера заехал к Тургеневу и велел его Захару повязать себе на шею красную шерстинку⁴⁶⁷"Есть многое в природе, друг Горацио!"⁴⁶⁸ и пр. У Краевского четверги хороши по многим причинам,-- одна из них та, что на них всегда бывает несколько нового народа. Так и тут видел я Алибера, открывшего графитные прииски в Сибири. Разглядывали его альбом, штуку весьма замечательную. Из редких гостей были Гаевский, Волков и Щербина. Греческий поэт⁴⁶⁹ ко мне не подходит что-то, а по мне - хотя бы его не существовало в мире.

По утрам окончательно двигаю Крабба и, кажется, скоро с ним разделаюсь. 

Вчера с криками вторгнулся ко мне милейший и неожиданный гость, то есть Григорович, в знаменитом своем носопряте, столь же знаменитой шляпе и еще более исторической шубе. Первый день намерен он посвятить семейным радостям и сплошь сидеть дома, вследствие чего успел быть у меня, Некрасова, Тургенева и, может быть, еще местах в трех. Он умирал со скуки в деревне и хорошо сделал, что приехал. Со стороны Краевского будет безжалостно еще его мучить.

Был на двух вечерах - у В. В. Жуковского и у И. Н. Семевского. На первый приехал с Алексеем Владимировичем и там видел сестру Карновича, женатого брата Жуковских и еще кой-кого. Н. И. мне очень нравится,-- в ее лице есть что-то весьма привлекательное. У Ивана Николаевича происходило нечто вроде бала писарей; офицеры в новой форме, без эполет, были весьма некрасивы. Мелькнуло два-три недурных личика. Ужин был мне не по вкусу, а шампанское тепло, отчего в животе к утру свершилась революция.

В пятницу обедал в Шахматном клубе, сводил Василия Петровича к Пашиньке, а сам проехал к дурняшке, под мокрым снегом. В клубе из наших были Тург<енев>, Анненков, Петров, Андреас, Боткин, Гончаров и я. Иславин и Долгорукий куда-то пропали без вести.

Обед Анненкова прошел блистательно, тем более, что газетное объявление о начале мирных переговоров наполнило всех нас сладкими надеждами. Обед был таков: уха, расстегаи - cotelettes de mouton {бараньи котлеты (франц.).} с горохом и оливками, соте из рябчиков с трюфелями. Спаржа и mace-doine {македонский (франц.) <салат из овощей или фруктов>.}. Пили в меру. Писемский потешал рассказом о вчерашнем вечере у Старчевского. Вечер кончил я у Марьи Львовны. 

С тех пор, как явились надежды на мир, жить как-то веселее и дышать легче. Вчера утром работал над фельетоном, потом ездил довольно много. Получал деньги от "СПб. вед<омо>стей" и от Печаткина. Обедал у Тургенева и привез ему бутылку шампанского для проводов Ермила и Потехина⁴⁷⁰. Из числа званых не явились Григорович и Анненков. Обедали, кроме туристов, бородатый Ваксель и милейший давно не виданный Иславин, его мы встретили с криками. Ермил был мил и забавен. Потом были у Нади, потом у Прасковьи Ивановны, взяли Черкесенку и Лизу и проехали к больному Василию Петровичу. День закончился нецеломудренно. 

Во вторник, к огорчению моему, снова увидел друга моего Ивана Сергеича в нравственно-безобразном виде, вроде того, в каком он был на ужине в день своего рождения. По поводу старого <...> Тютчева, беседовавшего с ним утром, наш Тургенев начал отпускать такие фразы, выражаться с таким мальчишеством, излагать мнения до того затхлые, узкие и непрактические, да сверх того накинул на себя такой фальшивый мрак, что испортил весь обед и нарушил общее увеселение. А компания собралась было хорошая! Анненков, российский Катон⁴⁷¹(англ.).} Я было с досады принимался спорить, но потом умолк, махнувши рукою!

Ездил с Гаевским к Марье Алекс<андро>вне, но она была в балете, а вместо нее нас приняла чета Волянских, люди, как кажется, хорошие и только. У брата ужинал при собрании многочисленной публики, но из нее понравился мне только Преображенский Козен, молодой человек весьма порядочный, ловкий на язык и вообще почему-то очень привлекательный.

Если бы Тургенев произвел на меня впечатление человека, искренно и от души городящего чепуху, я бы очень тому радовался,-- кто не городит вздора и не ошибается? У всякого человека свои идеи, как свой нос, никто не имеет права резать этого носа. Но прикладным носам не надо давать пощады! А мне, к сожалению, кажется, что во всех вчерашних дифирамбах 9--10 фраз. Мне становятся понятны вечные споры Толстого с Тургеневым. Сам Тург<енев> сознается, что в нем живет фраза⁴⁷². И кажется мне,-- он не знает сам, до какой степени порабощен он гнилою, состаревшеюся фразою! Нет в нем серьезной строгости, практичности духа, и спокойной широты в убеждениях. И все-таки я люблю его ужасно, за то и сержусь. 

Должно быть со мной осуществится басня о белке и орехах⁴⁷³. Вчера в маскараде, начиная с половины первого (до маскарада же я обедал у брата с Григоровичем, вечер же провел у Над<ежды> Мих<айловны>) я был занят до крайности, интриговал до истощения сил и получил приглашение любить от двух женщин. И все это доставило мне развлечение, некоторую обычную утеху самолюбию, сердца же не расшевелило, хотя у m-me Catherine, таинственной леди, зубы, губы и смех прекрасны, сама же она очень элегантна. Была и крошечная колдунья, знающая мои семейные дела и рядом с ними, proh pudor! {о стыд! (лат.).} авантюры с Надеждой Николаевной. В этой крошечной особе таится несомненный гений для маскарадных проделок, ясно, что я ее не знаю близко, что подробности обо мне знает она понаслышке, но сколько ума и такта нужно, чтоб их выведать, а выведавши, воспользоваться ими так ловко! Едва вырвался я около 4-х часов, одним из последних. Видел из мужчин Тург<енева>, Булгакова, Альбединского и с особенной радостью Долгорукова. А очень милый, откровенный, какой-то раздражающий смех у моей леди!

Поутру видел Некрасова. Гончаров ужасно доволен моей статьею о "Русских в Японии". А я вдвое.

Увы! из разговоров можно судить, что предстоящий мир не так еще верен, как говорили! 

Утром был у Некрасова, видел Боткина, Чернышевского и познакомился с товарищем Толстого Столыпиным, литературным флигель-адъютантом. Пускай будет их побольше. Вообще, тон этих придворных господ страшно изменился за последнее время. Сообщено мне о том, как я ублажил Гончарова и Тургенева, одного статьей, а другого запискою. В статье о Гончарове есть две или три страницы a la Macaulay {в духе Маколея (франц.).} о фламандцах. Эти заметки пишу я для себя, а оттого скромничать нечего.

А обед в клубе прошел великолепно: клуб, очевидно, всем нравится и становится тем, чем должно быть. Обедали из наших Кр<аевский?>, Иславин, Гаевский, Долгорукий, Зотов, Языков, Петров. Пили мое здоровье по предложению Языкова. Говорили за столом о новой пиесе Сухонина⁴⁷⁴, о театре и актрисах, о Горбунове и вещи, для него написанной Соллогубом⁴⁷⁵. Потом был алагер из 11 персон, выиграли я с Долгоруковым.

Происходил у меня обед, довольно веселый, по случаю приезда Григоровича. Вечером он и я были у Пашиньки, кончили же у Некрасова. Гаевский и Марья Александровна напрасно прождали нас в этот день. 

В 7 часов вечера, когда я собирался за неимением лучшего к Марье Львовне, является какой-то господин, вида мне совершенно неизвестного. Оказалось, что это Салтыков, милейший мой товарищ⁴⁷⁶, 8 лет проживавший в Вятке и ныне возвращенный из изгнания. Он женится - одним словом, разговор наш преисполнен был изумительными вещами. Я был рад страшно. Заезжали к Каменскому.

Понед<ельник>, <16 января>.

Сделал визит Юрию Толстому и не застал. Обедал у брата, вечер провел у Тургенева с многочисленной компанией и славянофилом Хомяковым в славянской одежде. Было скучновато на вечере. Взбесил меня вечером Каменский своею запискою. Мы согласились с Салтыковым быть у него во вторник, он просит переменить день, ибо играет в карты у Самсоновых. Если бы это был отдельный факт, оно бы ничего не значило,-- но я (дай бог мне ошибаться) давно уже подмечаю в Каменском нечто неладное. Вот до чего доводит служба, чиновничество, конкубинат⁴⁷⁷ и в особенности постоянная страсть к компании людей низшего с нами образования, людей, от нас зависящих и стало быть нам поклоняющихся! Вот и плод от компании Титова и разных чиновников. Товарища, 8 лет не виданного, меняют на карточный вечер. И почем знать, может быть, ссылка в Вятку уже скорей вредит Салтыкову в глазах Каменского? Увы! увы! а впрочем не увы! я благословляю судьбу, исторгшую меня из службы и дозволившую мне жить независимо. 

К удовольствию моему, я отчасти ошибся насчет Каменского,-- дело устроилось, в среду обедают у меня, а в четверг вечер у Каменского. По обыкновению обедал у Некрасова, были там, кроме Боткина, Тургенев, Ковалевский, Гончаров и Чичерин, и Анненков. После обеда я немного спал под общий говор, спал и Гончаров, перед тем услаждавший нас рассказом о приезде провинциального племянника. А в понедельник вечером был раут у Тургенева по случаю приезда Хомякова. Народу набралось такое число, что от курения стоял столб дыма. Я ушел без ужина. Хомяков не произвел на меня ни дурного, ни хорошего впечатления. Одет он глупо, но говорит довольно умно, только черт знает о чем - о русских князьях, гласных и грамотах⁴⁷⁸. Чичерин, как специалист, ловил его неоднократно в поверхностных показаниях. Вечер же вторника кончен был у Григория с неизбежным лото, m-me Мердер, Назимовым и так далее. Софья Николаевна дарит мне две китайские чаши, с уговором написать кое-что для нее собственно. Условия не тягостные, но мне хочется подарить ей альбомчик с произведениями разных писателей. 

В среду утром ездил много! Вчера на вечере Самсонов, Гадон и разные преображенцы упросили меня съездить к Тимму. Дело в том, что у них домашний театр в пользу приютов, и по хлыщеватости, свойственной всему человечеству вообще и Преобр<аженскому> полку в особенности, им желательно видеть свой фестиваль описанным и нарисованным. Отчего же не потешить человечество? Тимма застал я больного, но встречен был по-товарищески. Говорили о Берге и его картинках. От него к Лажечникову - не застал. Оттуда к Раулю, оттуда в компанию громоздких движимостей, где Росляков рекомендовал японскую вазу. Ваза не очень мне понравилась. Обедали у меня обломки нашей канцелярии - Салтыков, Толстой, Сатир и Каменский. Было весело,-- пили здоровье Салтыкова и Толстого, как нового супруга. Болтали и смеялись до 9 часов, потом я с Юрием кончил вечер у Тургеневых. Ольга Александровна что-то бледна. 

Вчера кончил Крабба, около 8 месяцев заняла эта работа. Переводил "Лира", дело двигается, хотя не с великой быстротою. Обедали у нас брат с женой, Саша и Маша. Дети были очень хороши и веселы. Был на двух вечерах - сперва у Краевского. потом у Каменского. Ужинали и вновь пили здоровье Салтыкова. Были, кроме нас 4, еще Титов и Коведяев, с годами все становящийся скандалезнее. 

Журнал запущен более чем за полторы недели. Начнем по дням.

Пятница, <20 января>. Обед в Шахматном клубе с малым количеством гостей. Играли в кегли с Маркевичем, Гаевским и Заблоцким. Вечер кончил на чердаке, у одной старой подруги по чернокнижию.

Там было много моих знакомых и незнакомых. Catherine Шереметева. Развязка по поводу маленькой таинственной маски. Михайлов и Полонский. Я чувствую себя совершенно неспособным влюбляться.

Пятница, 27 янв<аря>. Боткин уехал в Москву, невзначай. (Припоминаю прошлый понедельник - был в театре русском. "Ревизор" выполняется нехорошо и даже местами отвратительно. "Русские святки"⁴⁷⁹ не что иное, как пастиш⁴⁸⁰, весьма слабый. Знаменитая Владимирова мне не полюбилась, она чересчур походит на картинку из кипсека⁴⁸¹. Обед в Шахматном клубе был из самых великолепных. Фет, Тургенев, брат Григорий, Языков, Иславин, Майков 2, Гончаров, Краевский. После обеда Горбунов производил свои рассказы, учиняющие большое впечатление. В Горбунове есть что-то доброе и ласковое, заставляющее им интересоваться. Видел еще Ростовского-Долгорукова и др.

Суббота, <28 января>. Полное разъяснение маленькой таинственной маски и истории влюбленного Михайлова⁴⁸². Обедали у меня Трефорт, Михайлов и Григорович. После обеда сей последний муж морил меня со смеху, рассказывая свои авантюры в Пассаже. Потом с Михайловым поехали на вечер к Штакеншнейдеру, где происходило нечто чернокнижное. Представьте себе великолепный дом, наполненный престранным сбродом из художников, писателей второго разряда, разных дам более или менее приличного вида, любителей домашнего спектакля и т. д., дом, где хозяев почти не существует и где никто о них не заботится. Обещал для домашнего спектакля нашу "Школу гостеприимства"⁴⁸³. Видел черт знает кого - Греча, Щербину, Кожевникова, Ф. Глинку, А. Брюлова, Моллера, Горавского, Гебгарта. Уехал домой без ужина.

Тургенев сообщил мне под секретом, что Велеурский поручает Григоровичу надзор за своими имениями около Тулы. Тут только остается поставить ряд знаков восклицания!!!!!

Воскрес<енье> <29 января>. Утром набрасывал на память "Школу гостеприимства". Были у меня Михайлов и милейший старичок Лажечников. Обедали у Некрасова с вернувшимся баши-бузуком Толстым⁴⁸⁴, Тургеневым, Гончаровым и Григоровичем. После обеда читали предполагаемое собрание очищенных творений Фета⁴⁸⁵. Впечатление осталось отличное. Il у a la de la grande poesie {Тут есть от высокой поэзии (франц.).}. Вечер кончил у Марьи Львовны. 

Во вторник <31 января> после обеда у Некрасова читал в ареопаге все, что было готово из "Короля Лира". В начале чтения расхолодил меня приход строптивого Ивана Павлова Арапетова, а впоследствии появление какого-то псевдолитератора Станкевича, плешивого господина не очень приятной наружности. Тем не менее результатом чтения я остался весьма доволен. Вот мои слушатели: Толстой, Майков, Некрасов, Анненков, Гончаров, Фет, Панаев, Григорович. Самым пламенным оказался Павел Васильич. Теперь дело о "Лире" есть дело решенное. Вечером я и Тургенев сидели у Толстого, вразумляя его насчет Шекспира⁴⁸⁶.

<2 февраля>, был домашний спектакль в Преображ<енском> полку. Все шло очень хорошо, особенно искусными оказались m-me Мердер и так называемый Гондон. Видел там Ребиндера, недавно приехавшего в Петербург. Из дам особенно поразила меня одна девица, Майкова, должно быть, дочь артиллерийского генерала. M-me Гельфрейх вовсе не хороша собой, она, однако, может нравиться и очень напоминает Наталью Дмитриевну. M-me Лярской я не дождался. Видел еще Грейга и разных более или менее хлыщеватых мужей и дам. 

Во вторник, 7 февраля, был великолепный домашний спектакль у Штакеншнейдера; не помню, писал ли я уже о знакомстве моем с этим домом. Там играли несколько пиес, собралось много народа, и между прочим в конце спектакля шла наша "Школа гостеприимства". Разница между летней "Школой г<остеприимства>" и теперешней та же, что между летом и зимою. Во-первых, мы играли лучше, и нас, и зрителей одушевляла веселость самая детская. Тут же все было скомкано, сделано без entrain {увлечения (франц.).} и к концу совершенно непонятно. Зрители не были довольны, пламенное воображение Тургенева превратило все дело в fiasco {неудача (франц.).}, в позор и тем доставило нам всем много смеха и бесконечный источник толков. Роль Щепетильникова была изгажена, а Таратаев явился на сцену пьяным! По рассказам Полонского оказалось, что актеры точно подгуляли, и даже с Михайловым произошла полускандалезная история⁴⁸⁷. Пиеса "Соль супружества" прошла отлично. В 12 часов, после спектакля, я поспел к брату, где ужинал вместе с многочисленной компанией.

В среду, 8 числа, был день, исполненный многих происшествий. Утром я ничего не работал, а читал "Современник" и "Athenaeum". "Рудин" Тургенева понравился мне, но менее, чем я ждал. Точно, как говорит Писемский, объективности дара в Тург<еневе> нет, но сам субъект прекрасен, симпатичен и поэтичен. Обедал у Тургенева с Анненковым и новым московским гостем, Островским. Островского я уже встречал летом. I like him {Он мне нравится (англ.).}, а еще более его талант. Эта натура не то, что какой-нибудь Ермил,-- тут сидят и сила, и дружелюбие, и нежность сердца, хотя все это в формах, не очень изысканных. Но ни грязности, ни затхлости, ни юдаитизма нет в этих неизысканных формах. Мы остались очень довольны и Островским и его беседою.

Потом были с Тург<еневым> у Некрасова, потом у Александра Михайловича, потом я до 4-х почти часов вертелся по маскараду. Маленькой феи, ныне нарушившей свое инкогнито, не было, но вместо нее ходила со мной ее подруга, полненькая, высокая и аппетитная девочка, не очень далекая, но резвая. Была еще одна новая маска, немолодая и встреченная мною крайне сухо. Шереметева была умна, бойка и возбудительна,-- она объявила себя верующею в мистицизм и привидения, что к ней шло. Вообще она меня заняла и во всяком случае может быть моей доброй приятельницею. Еще видел Черкешенку, Над<ежду> Ник<олаевну>, Пашиньку и разных литературных масок! Альбединский едет в Париж, в первый раз в мою жизнь я позавидовал флигель-адъютанту.

Четверг, 9 февр<аля>. Вечером у нас были гости - Семевские, Золотовы, Марья Львовна и прочие, но я застал их только при отъезде, ибо вечер по обыкновению провел у Краевского. Был алагер, и Островский обыграл нас всех на бильярде. Он всем нравится, да иначе и быть не может.

<аля>, заехал к Салтыкову и взял его с собой в Шахматный клуб. С нами был еще Безобразов, с которым мы сошлись. Он звал к себе, говорят, что у него жена прехорошенькая. За обедом было около 40 человек, из новых Левицкий, Майков, Ламанский, с которым я познакомился очень давно у Гаевского и на бывалых вечеринках у Паши. Обед был хорош и весел. С обеда проехал к Гаевскому, чтобы вместе катить на пикник, даваемый Пашинькой и Лизой. Пришли еще Николай Семеныч, Познанский и Александров. Хотя я немного заснул у Гаевского, но голова у меня была тяжела и предвещала недоброе. Никогда мне не следует пить бургонского! Поехали в больших санях на дачу Вейцлера. Пикник был так себе, но помещение грязновато. Потом съехалось поболее народу, хорошеньких донн имелось немало, была Черкешенка, Полинька Рахманова и Марья Петровна в блистательном туалете, с жемчугом в волосах. Черкешенка всех сводила с ума, и мои спутники не хотели ехать прочь до 4 часов, что мне не пришлось по сердцу, ибо у меня голова разболелась. Наконец, кое-как добрался до дома, поздно-поздно.

Суббота, 11 февр<аля>. А на следующий день пришлось лечь еще позднее. Был на двух вечерах - сперва у Тургенева, где Островский великолепно читал первую свою комедию⁴⁸⁸, оттуда же должен был, не дослушав, пуститься на вечер к Влад. Жуковскому. Там нашел много знакомых мужчин и дам - Софью Николаевну, m-me Граве, еще, кажется, мою прошлогоднюю маску, Карновича, Каменского, Петра и Ал. Вл. Жуковских, генерала Самарского, Карпова и т. д. Познакомился с одним севастопольским героем. Были еще две хорошенькие девушки Коврайские, из Симбирска. Танцы продолжались до 3, ужин до 4, все мои попытки уйти без ужина не повели ни к чему. Да и совестно было, глядя на радушие хозяев, даже несколько непонятное.

Воскресенье <12 февраля>. Отдыхал и ничего не делал. Вечер провел сперва у Некрасова с Тургеневым, потом у Марьи Львовны. Поутру были все приезжие - Капгер с женой и Евфанов, которому я крайне обрадовался. Вечер понедельника прошел в чернокнижии в мрачном доме Ч. 

Генеральный обед у Некрасова. Пили здоровье Островского. Потом Толстой и Григорович передали мне какой-то странный план о составлении журнальной компании, исключительного сотрудничества в "Современнике"⁴⁸⁹ с контрактом, дивидендами, and what not {и так далее (англ.).}. В субботу обо всем этом будет говорено серьезнее, но я не вполне одобряю весь замысел. Вечером поздним я и Григорович пошли к брату Григорию, где нашли огромную компанию. Были Евфанов с женою, Мердер idem {тоже (лат.).}, Лярский idem, Гадон idem, Гельфрейх id, Семевский idem, сверх того кн. Волконские, Марья Львовна с семьей, из холостых Дохтуров, Ребиндер Ал., безобразный юноша гр. Клейнмихель, Козен и другие, имена коих я забыл. Все было великолепно, даже слишком роскошно.  

Утром по плану Толстого сошлись у Левицкого я, Тургенев, Григорович, Толстой, Островский, Гончаров, а перед нами Ковалевский. Сняли фотографиями наши лица. Утро в павильоне фотографическом, под кровлей, имело нечто интересное. Пересматривали портреты свои и чужие, смеялись, беседовали и убивали время. Общая группа долго не давалась, наконец удалась по желанию⁴⁹⁰. По случаю желудочного расстройства я обедал дома. Вечером был у Тургеневых, с Анненковым и Тургеневым Ив. Серг. Кажется, никакого веселья у нас не случилось, но мы засиделись, не думая о времени, и, когда поглядели на часы, оказалось так поздно, что мы удивились. 

Худо я себя чувствую, да и не может быть иначе. My life is out of joint { Моя жизнь выбита из колеи (англ.). удовольствия, слушая, как Островский читал "Картины семейного счастия"⁴⁹¹.  

Мир, мир и мир!⁴⁹² Вчера принесли мне прибавление к газете с радостным известием. Оно пришло кстати, ибо в городе начинали ходить плачевные слухи, и я сам тревожился, тем более что Ковалевский держал со мной пари не в пользу мира. Соображая, что сей генерал знает гораздо более, чем я знаю, я не мог не колебаться. Но теперь, кажется, все кончено,-- прошло время кровопролития. Мы пережили европейскую войну, видели многое, выучились многому и имеем право на отдых. Я очень рад и хотя не наклонен к особенному оптимизму, но гляжу вперед с надеждой и доверием.

Относительно моей жизни не могу сказать ничего хорошего. Я начинаю скучать, как, кажется, оно всегда бывает перед весною. Масленицей я не наслаждался вовсе - вся она состояла для меня из 9 блинов, полутора часу в театре (для свидания с Ш<елгуно>вой), нескольких званых обедов, на которых я ничего не ел по расстройству желудка, и всяком другом праздношатании. Помню, что мне особенно скучно было в среду на большом обеде, данном Гончаровым в квартире Языкова. Народу съехалось до 25, и этот вид черных сюртуков, с прибавлением Сол<л>огуба, навел на меня хандру. Евфанов приехал из Сувалок, а Своев из Финляндии, мы обедали вместе и не раз. Оба они, особенно первый, отчасти постарели. Своев одну ночь ночевал у меня, а теперь, вероятно, предается Морфею в объятиях Татьяны Николаевны.

В субботу предпрошлую справляли новоселье у Толстого. Тут был один любезный человек, кавказский герой Кутлер. С ним мы познакомились и сошлись накануне в Шахматном клубе, где я по нездоровью провел лишь часть вечера. Кстати о Шахм<атном> клубе,-- он меня потешил на масленой в пятницу. Я забрел туда на минуту вечером и думал уйти скоро, но у нас в газетной комнате невзначай составилась импровизированная беседа и протянулась почти до полночи. Были: я, Языков, Храповицкий, некий молодой Михайлов и ополченный Сабуров, человек весьма дельный и недавно прибывший из Очакова. Потом играли в алагер. Положено сходиться по средам ввечеру и ужинать. Я думаю, эти вечера будут приятны. Григорович has made some slips {сделал несколько промахов (англ.).}. Вчера, однако, обедал он у меня, потом часть вечера сидели у Некрасова. Гр<игорович> был мрачен, но крайне забавен, что в нем редко совмещается.

На днях были у меня Салтыков с Безобразовым - толковали об устройстве нового журнала. Я советовал им приобрести "Библ<иотеку> для чтения". В четверг мы обедаем у Безобразова. Он, кажется, отличный человек.

Граве звал на бал в субботу, но я не был, в субботу же обедал с братьями Евфановыми, вечер же был посвящен чернокнижию. Француженка и новая донна Лиза, похожая на И. А. Шеффер. 

Колебания политические еще не пришли к концу. Газеты поторопились объявить мир уже подписанным. Сегодни газеты имели в себе опровержение и, вообще, не сияли отрадным светом.

Вчера не работал ничего. Около 12 часов утра по сильному морозу проехал в кондитерскую Пасети, там позавтракал, встретил В. Жуковского и дождался остальной компании, id est {то есть (лат.).} Григоровича, Панаева, Майкова-отца, Краевского и Боткина. Собравшись, пошли осматривать дом Лазарева и его редкости⁴⁹³. Хозяин к нам вышел, угостил нас шоколатом и скоро ушел, к нашему удовольствию. Я еще никогда не видал дома, отделанного лучше и более изобильного хорошими вещами. Особенно милы: лестница, столовая, галлерея картин, salon en boiseries {гостиная, отделанная деревом (франц.).} и комната перед гостиной, откуда видна лестница. Еще хорош зеленый коридорчик, весь увешанный пастелями и уставленный фарфором. По краткости времени ничто не поразило меня с особенной силой, да и вообще chef d'oeuvr'ов {шедевров } очень важных я не видел. При всем изяществе и богатстве, я не вполне доволен и если б был страшно богат, то устроил бы себе дом иначе.

Обедали у Вас<илия> Петровича. Были Толстой, Чернышевский, Бодиско, Анненков, Тургенев и Карпов. Вечер чувствовал утомление. 

До этого дни стоит упомянуть о 1) осмотре дворца М<арии> Н<иколаевны>⁴⁹⁴, 2) плохом состоянии моего здоровья, 3) приапизме, 4) истории с новой компанией по части "Совр<еменни>ка", 5) обеде у Безобразова, 4 <6>) увеселении с Левицким и другими, 5 <7>) раздаче снимка портретов наших, 6 <8>) отъезде Григоровича, 7 <9>) приезде Своева, его ночлеге у меня и исчезновении, 8 <10>) возвращ<ении> Иславина. Новые лица знакомые: Рюль (его проделки в Шахм<атном> клубе и на вечере у Краевского), графиня Толстая, Энтговен. The governess and my fame {Гувернантка и моя репутация (англ.).} Безобразова. Ник. Ап. Майков. Кутлер. Шумов. Сабуров. Михайлов.

Деяния Бодиско и Селиванова. Чтение "Обломовщины"⁴⁹⁵. Бури в душе Гончарова.

Вчера был вечер в пользу Горбунова; замысел его, признаюсь с удовольствием, принадлежит мне. Думали было составить подписку в его пользу, но по моему предложению положили устроить вечер, что дало возможность соединить otium cum dignitate {веселье и достоинство (лат.).} (надпись под колпаком нового фасона). Кушелев дал свою залу и 100 рублей, и вообще Горбунов собрал до 800. Компания была отборная. Из дома Кушелева съехались в Шахм<атном> клубе Краевский, Языков, Рюль, Левицкий, Маркевич и другие. После алагера и раута было чернокнижие в доме Тулубьева.

У брата Саша болен скарлатиною, но не опасно. Я проведывал его часто. 

Ночь с понедельника на вторник провел почти без сна, сам не знаю по какой причине: может быть, оттого, что в клубе пил чай чуть не в 11 часов. Однако утром был бодр, как всегда в подобных случаях. До сей поры бессонная ночь меня скорей оживляет, чем туманит. Утром был Н. А. Блок, сидел долго, мешал работать и надоел отчасти.

К семи часам двинулся я в Театральную школу на спектакль, к которому допускаются лишь литераторы и старцы развратного свойства, как то: Дубельт, Потемкин, Бутков, Панаев, Тирсис и т. п. Зала тесна и грязна, стульев всего три ряда,-- сзади их воспитанницы, все маленькие. Возле меня села Шуберт, мы беседовали, и я узнал, что она замужем за Яновским. Очень рад ее счастию, хотя Яновский имеет вид ярыги. Были еще Краевский, Гончаров, Жихарев, Бурдень, Петров (распорядитель), Зубров, а из женщин Владимирова, Снеткова, Федорова и т. д. Играли сперва сцены из "Мертвых душ", где Чернышов недурно прочел рассказ Копейкина, потом шла моя пиеса⁴⁹⁶, я ее смотрел не с удовольствием. Маленькая Снеткова в роли Женни выказала положительный талант, у нее приятное и умное личико. Букетом вечера был дивертисмент для старцев. Танцовали Муравьева, Радина и маленькие девчоночки смешного вида, в худо натянутом трико и больших башмаках. Зала огласилась рукоплесканиями. Личико Радиной понравилось мне страшно, это одно из лиц в моем вкусе, доброе, ласковое, веселое и возбудительное. Нижняя часть лица напомнила мне Надежду Ивановну Ж<уков>скую. В заключение дня Федоров, как начальник школы, пригласил к себе пить чай,-- тут я познакомился с его женой, веселой дамой дурного тона, восхищающейся творениями Чернокнижникова. Были еще Потемкин, Сол<л>огуб, Гончаров, Петров, Жихарев. Ужинал у брата. 

В четверг ничего не работал, а много ездил. (В среду был раут в Шахматном клубе, но весьма неудачный, не съехалось и 8 человек.) И так с часу по страшному морозу, необыкновенному в теперешнюю пору, проехал на аукцион к Энтговену. Там народу было мало - из знакомых Палацци и Руднев, остальные покупатели имели вид самый неартистический. Хотя бы мне и не следовало тратить денег, имея в виду Москву, Кунцово и отдаленный план поездки в чужие края, но я купил одну картинку фон Остада и одну Кальфа, а сегодни опять поеду торговаться. Портрет школы Фан-Дика, и отличный, пошел за 30 р. с чем-то; жаль было его пропустить,-- но всего не купишь. В 7 часов, после обеда был у Ал<ександра> Петр<овича>, где познакомился с одной вдовушкой недурного вида, а потом у Краевского. Там были все свои, человек 12. Играл в бильярд великолепно,-- поразил Гончарова, Бурденя, но сам поражен был Зубровым. 

Пятница же была днем хлопот, разъездов, праздности и отчасти нежных ощущений. Не работал ничего, а поехал к Некрасову, устроить по просьбе брата одно денежное дело. Там застал Панаева и Чернышевского, да еще Колбасина, моего летнего сожителя. Общество посещ<ения> бедн<ых> пропекает издателей "Соврем<енника>" за невзнос сумм. Устроив дело, за которым приехал, двинулся на аукцион Энтговена. Там нашел Палацци и Пушкиных-братьев, да еще разное изобилие кулаков. С трепетом торговался на картину Моленера "Зима" и приобрел ее рублей за 30. Обедал дома, ел мало и, оставшись один, не спал. Беда, в ком заведется жилка коллекторства! 

- Дайте этому человеку все блага мира, но велите ему носить камешек в сапоге.

- Капкан - pic-nick.

- His stick trembled as it fell on the pavement.

- Brief words of kindness, such as men speak when strongly moved.

- L'amour - c'est une tuile qui vous tombe sur la tete {*}.

{* Пикник. Его трость, дрожа, упала на тротуар.

Краткие слова сочувствия, которые говорят глубоко тронутые люди (англ.).

Любовь - черепица, внезапно падающая вам на голову (франц.).}

- Революция 1848 года - война 1855 г. Дело, начатое без идей и орудия, и запасов, и генералов.

- Hearts that vibrate deepest pleasure Shrill the deepest notes of voice {Сердца, волнуемые глубоким удовольствием, испускают глубокие ноты (англ.).}.

- Едучи по столбовой дороге к счастию, не сворачивай для краткости пути на проселки. (Бейль).

- I require some cubical feet of new dens, as the steamboat requires coal {Мне необходимы несколько кубических футов новых притонов, как пароходу необходим уголь (англ.).}.

- Герцог Лоран преследовал кого-то - как пытавшегося его уморить со скуки.

- Посуда министра. How many toads were eaten off from these plates {Сколько жаб было поглощено с этих тарелок (англ.) (каламбур: toad eat значит также "подлизоваться").}.

- A fleshimental man {Чувственный человек (англ.) (каламбур).}.

- Общество нашего времени. Комната, в которой воняет лаком, где стучат рабочие. Они не виноваты,-- но они мне мешают. Зачем я не жил в этой комнате до их прихода?

- The beauty is the lov's gift {Красота есть дар любви (англ.).}.

- Слова Бюлова об Англии. Три недели - думал писать о ней. Три месяца - трудно. Три года - невозможно.

- Сравнение Англии с лесом и с usine {заводом (франц.).}.

- Крушение фрегата "Birnenhead" и полк на фрегате. - Актеры и актрисы: Каратыгин 2, Григорьев.

- Маленькие девочки - Зайцова, Лядова, Фабр.

- Танцовщики Богданов и Волков.

- Союз в "Современнике" и ожесточенный Андреас⁴⁹⁸.

- Здравомысл и Добросерд - Остров<ский> и Толстой, Панаев - Фривол. Бодиско - Разврат. Тургенев - Слабосерд. Некрасов - Крутой. Боткин - Зломин. Долгорукий - Милон, Анненков - Себялюб.

- Марья Николаевна и живые картины.

- Живые картины у Струговщикова.

- Приезд петербургских друзей (1854) ⁴⁹⁹. Флюс. Вести о Лонгинове. Купальня. Послание.

- Исследования осьминского оврага. Жницы. Древняя церковь. Наташа и девушка, похожая на Полиньку Р.

- Панаев во образе Торквата.

- Конфуз Арапетова. Коварство Анненкова.

- Умиление Тютчева и Кавелина. Пустынка.

- Дивная речь Анненкова в суде. Обещания его насчет приезда. Les airs penetres {Проникновенный вид (франц.).}.

- Битва - штурм - неблаговидный.

- Ночлег близ зерцала. Вечер со страшными рассказами. Тургенев духовидцом.

- Свинья, лезущая в чужие дела. Толки о Кетчере.

- Чернокнижный роман из истории наполеоновского сенатора.

- О хлыщеватости женщин. Великая тема.

- Ссылка Арапетова в Пустынку.

- Жена, краснеющая за невежество мужа.

- Запивающий помещик. Последняя катастрофа Томсона.

- Чтобы жить в дружбе с людьми, надо не только не соваться в чужие дела, но <не> позволять всякому соваться в свои.

- Сходство между возрастами человека и временами года. Начало осени.

- М-в и билеты на шпец-бал. Характеристика дам, устраивающих пикники.

- Отнятые у жильца тюфяки с клопами. Мои статуи и старый Михайлов.

- История хереса и индейки.

- Рассказы Натальи Дмитриевны о своем замужестве.

- Цхра, род Макао, Авель Ракелыч.

- День с Сатиром и Ст. Струговщиковым. Тоннель Пассажа. Панна Элена. Итальянка.

- Выставка Академии. Скучные вечера Л. Н. А<хматовой>.

- <...>

- Английский лорд М. Дофен.

- Люди похожи на сапоги.

- Момон. Сельский бал в Заливе. Харчевник с папиросой.

- Мадонны Рафаэля. Джемисон.

- В комнатах старого холостяка пахнет мышью, а у старой девы гнилым черносливом.

- О. П. Е <...>ва. Мнение в пансионе. Оля дурна, как смертный грех, зато как умна! Резкие отзывы. Волоса.

- M-lle Henriette. Une bonne, grasse blonde aux bras brims et au nez retrousse {М-ль Генриетта. Добрая и толстая блондинка с смуглыми руками и вздернутым носом (франц.).}.

⁵⁰⁰. Задорный немчик в синей фуражке. Знакомство с писателем Скептиковым.

- Сенники. Три ночи на сене.

- Горничная у m-me Тиле, в Нарве.

- Соседские распри в Гверезне.

- Дом Мауне. Семейство Берендса и Кошкарова 3. Слухи о Коновницыне.

- M-me Бландова и пьяный офицер-попутчик.

- Кадренные войска в Гдовском уезде.

- Постой старого времени. Соймонов и доктор Виноградов.

- Поездка по нарвскому и ивановскому форштату.

- Разговор с ополченцем гнусного вида, принявшим нас с Гр<игоровичем> за англичан.

- Если попугай тебя обругает, станешь ли ты беситься?

- Отношения журнала и сотрудников. Предполагаемое письмо по поводу рассказа.

- Сходство двух братьев Пал-вых.

- Марианна. Макароны. Любезный Андреас. Le chantonnement {Мурлыкание (франц.).}.

- Жизнь левой стороны тела.

- Глупая статья Wey о Гогарте⁵⁰¹. Филар<ет> Шаль. Его последователи.

- Великое уныние при ничтожной болезни.

- Физиогномия летних дней. Тишь. Жар с ветром. Уныние наводящий ветер, ожидание дождя. Le midi полдень (франц.).{}. Купанье при неожиданном ветре. Овод над водою.

- Купающиеся женщины. Пятигорск, Кисловодск, Дулебино.

- Верочка.

- Коллекция Берне. Гогарта картины.

- Самоуверенность француза и особенно француза петербургского.

- Афины по пятницам у А. П. Евф<анова>. Генерал Василий Сергеич.

- Анализ поэтической лихорадки.

- Григорович и буйный поп.

- Консистория. Оправдание старопольского попа.

- Споры о Сол<л>огубе, о товариществе и о кастах.

- Лейб-пферд. Лейб-дядя. Вассер. Придворные физиогномии. Осенняя поездка в Гатчине. Подлая немка и Карель.

- Патриотические чувства С-ских, избранных в ополчение.

- Миловидный хлыщик Грот.

- Клубные лица. Братья Анненковы. Ольхин.

- Уваров. Греч. Бартенев. Обрезков. Авдулин, его кончина. Кондрашка.

- Неистовства прапорщика Михалинского.

- О Тите Поликарпыче.

- Чувства читателя при описании таверн, в романах из средних веков.

- Похождения Михайлова и замысел отъезда в Уфу.

- Смотрины Анны Романовны.

- Корректуры после обеда. Обожравшийся <...> Павел Васильевич.

- Спор о военных у А. М. Тургенева.

- Фофа. Une laide qui fera les passions {Дурнушка, которая возбуждает страсти (франц.).}.

- Умирающая рыба. П<авел> В<асильевич>.

- Циник Варрингтон. "Bluebeard" {"Синяя борода" (англ.).}. Характер.

- Чего ты хочешь? Истины или того, чтоб твой противник замолчал?

- Страсть к курсиву во Львове и в барышнях.

- Характеристика книжных лавчонок. Промотанная. Вежливая.

- Грубый купец Ратьков. Нож и нос.

- Разговор Тургенева с мужиками. Пир в риге.

- Чиновники и вид Уголовной палаты.

- Ополчение и носорог Головнин.

- Бибиковы, Муравьевы, Челищевы 1/2 аристокр<аты>.

- Light hairs and black eyes {Светлые волосы и черные глаза (англ.).}.

- Глафира Петровна. Семеновский полк. Дом Меншикова.

- Из тех людей, которых хочется бить по носу.

- Когда встретишь в санях хорошенькую женщину, то внимательно глядишь на следующие сани.

- А. И. Граве. Маскарадное знакомство. Визиты. Аферы. Тощая нимфа. Вечера и концерты.

- Обед в честь Анненкова⁵⁰²

как некий ярый зверь,
Наклюкамшись на тризне.

- Вечер. Сапоги. Корженевский. Выправление спинного мозга.

- Выборы. La nuit fievreuse {Лихорадочная ночь (франц.).}. Услуга Трефорта. Арсеньич опаснее врага. Избавление.

- Роман Писемского. Годнев. Калинович. Настенька⁵⁰³.

- Болезнь Тургенева и Васиньки. Жемчужниковы, Толстой, Васильчиков.

- Хлыщеватый, но довольно любезный Стасов.

- Присяга по "Общ<еству> пос<ещения> б<едных>". Блумберг.

- Распри Михайлова и Краевского. Lettre anonyme {Анонимное письмо (франц.).}.

- Авдеев. Intervention {Вмешательство (франц.). }.

- Рассказы Ливенцова о турках. Орбельян и Мухринский. Каре из двух лошадей. Битва в Духанах. Кавказские зуавы.

- Отец и мать Ливенцова. Воспоминания о Кавказе. Евстифейка юнкер. История с бар. Вревским, жидовка Сара.

- Свирепства ценсора Пейкера. Кризис ценсурный. Добрые вести. Подвиги Норова. Ловушка Фрейгангу⁵⁰⁴.

- Interieur Каменского в СПб. и на даче.

- Бильярдные игроки Пекинской и Палкинской школы.

- Рассказы Горбунова. Квартальный. Фабричные. Памятник Пожарского. Простота часто вредит актеру.

- Улан Гербель. Игорь. Переводы Рахманова. Вопросы. Тупоумие. Толстая физиогномия.

- Старик Жихарев. Его наружность и antecedents {прошлая жизнь (франц.).}.

- Альбом Данилевского⁵⁰⁵

- Мей, которому будто сто блох насыпали за воротник. Издание журнала. Штакендендер. Таинственный вид. Новость о Гангуде. Обидчивость.

- Мокрый сюртук. Мухоморовое платье.

- Chantonnement dans un <...> (<...> japonais) {}Пение в <...> (японские <...>) (франц.)..

- Письмо Сергея Григ<орьевича>. Из Севастополя. Его участь.

- Рассказы носорога о своей деревенской жизни.

- О револьверах. Рей доказывает, что Америка все покорит.

- Илинька Р. Юноша, подточенный молью.

- Великолепное семейство Степановых, Даргомыжский. Делание статуэтки. Патриотизм.

- Вид и характер Пецольта.

- С. И. и К. И. Черняевы. Вечный флюс. Танцы.

- Католическая церковь. Flanerie {бесцельные прогулки (франц.).}. Луиза.

- Квартира Н. С. Г<алиевск>ой. Trappes et cages {западни и клетки (франц.).}. Lise <...> Напрасное ожидание. Глупая баба.

- J'ai l'air d'un filou. Escarpe. Costumes a vil prix. {У меня вид жулика. Грабитель. Костюмы подешевле (франц.). }.

- Алагерр с пантомимой и танцами.

- Мрачный купец Ратьков. Контора "СПб. ведом<о>стей".

- Поездка на гитаре с моряком Костенковым.

- У Ольхиной. Julie Meissner.

- Чтения романа Писемского⁵⁰⁶. "Плотничья артель"⁵⁰⁷⁵⁰⁸. Роман Тургенева⁵⁰⁹. Стервелия Мея⁵¹⁰. "Запут<анное> дело" Салтыкова⁵¹¹.

- Чернокнижие у С-ских. Пантикапея⁵¹². История 1852 года. Вечера и ночи. Мицкевич⁵¹³. Сигаретки. Pantoufles. Je suis Joseph {Туфли. Я Иосиф (франц.).}⁵¹⁴.

- Оттепель. Отрадные слухи. Никитенко. Выговоры Пейкеру и Фрейгангу. Поведение Норова. Ловушка Фрейгангу. Les censeurs s'humanisent⁵¹⁵. {Цензоры становятся гуманнее (франц.).}

- M-me Volkoff et son mari. Ambassadeurs persans {М-м Волкова и ее муж. Персидские послы (франц.).}. Книжный слог. Поэма о будочнике. Череп.

- Амосовы. Ухабы. Что значит ухаб.

- Les femmes-humoristes {Женщины юмористки (франц.).}. Несравненная Пр. Николаевна.

- Как Надежда Ник<олае>вна смеется.

- Поздние часы обеда и ожесточение. Обеды у Вревской в деревне и в Петербурге. Обеды у М. Хотинского. Обеды Трефорта. Обеды у Панаева. Обеды у Б-га. А<неразб.> у Ольхиной.

- О том, насколько можно быть невежливыми с женщинами.

- Девическая шутка. О Василий!⁵¹⁶

- Тургенев и М<арья> Николаевна⁵¹⁷. Разочарование. Отречения.

- Маленький Никита. Лягушка вам ничего не сделает.

- В Москве от скуки любят торжественно встречать приезжих и провожать уезжающих.

- Полусумасшедший мистик Львов.

- Сашинька-каприз. Исчезновение Розалии Ивановны. Искания. Дворник поляк. Уехали. Дом Миллера, Маллера и Меллера Закомельского.

- Гнусные деяния В. Петрова. Отношения к театру. Раболепство. Airs lamartiniens {Песни в духе Ламартина (франц.). }.

- Ожесточение на масок, оказывающихся безобразными. Le domino bleu {Голубое домино (франц.).}.

- Atelier Нетельгорста. Портрет Сатира.

- О прозябании растений. Оно прозябло⁵¹⁸.

- Анекдот с сестр<ой>, милосердия под Севастополем.

- Конец давящего кошмара. 1855.

- Печальная Итальянская улица⁵¹⁹.

- Баши-бузук Ливенцов и его семья.

- Номера Михайлова. Рахманова в блеске.

- Удачное сравнение m-me Lagrange с белугой.

- Слухи о жене Мухортова. Русалка.

- Семейство Писемского. Enfant terrible {ужасное дитя (франц.).}.

- Бегемотство Анненкова. Вечер на лестнице.

- Гавр. Попов. Бард ополчения. Брошюра об утонувших лицеистах⁵²⁰. Долги. Непотребства. Стихи.

- Никитенко в гостиной, у ног дам. Иван Карл. Гебгарт. Обед у Струговщикова. Наташенька.

- Сладко<...> денди. Раздраженный поэт Ж<емчужни>ков.

- Стасов. Лестница Л. Н. Господа в халате, со свечами. Женя и Краночка. Petit bibi {Маленькая шляпка (франц.).}. Вербы. Языков и Гончаров.

- Стасов. Донжуанства Гаевского. Удивления Григоровича. Селадонства Михайлова. Восторги. Панаев и армянка.

- Vomen are worshippers {Женщины-обожательницы (англ.).}. Выбор мужей.

- Совет начинающему: что в твоем сочинении кажется тебе особенно прекрасным, то вычеркивай.

- Shunning the church, but not hostile to it.

- Five years of constant punch have passed.

- Hay coloured hair {Избегая церковь, но не будучи враждебным ей. Пять лет постоянного пунша прошли. Волосы цвета сена (англ.).}.

- Шаркать ногой. As if the legs were bitten by dogs.

- Several rapid bows.

- Your geniuses are somewhat flat and moody at homes {Как будто его ноги кусают собаки. Различные быстрые поклоны. Ваши гениальные люди бывают иногда плоски и скучны дома (англ.).}. - Повар, игравший на рояле пред составлением menu.

- Дружба девиц растет в сутки, как турец<кие> бобы.

- Every house has its skeleton somewhere {У каждого дома есть своя мрачная тайна (англ.).}.

- Слезы и водяная (Horace). Чем больше плачешь, т<ем> б<олее> плачется.

- Nobody cares about being accused of wickedness.

- A good man, but despising poverty. - Looking so pale as a lemon-ice {Никого не волнует обвинение в безнравственности. Хороший, но презирающий бедность человек. Выглядит бледным, как лимонное мороженое (англ.).}.

- Написал более, чем прочел.

- О языке и мысли. Заметка Гольдсмита, приписываемая Талейрану⁵²¹.

- В потускнелой картине не видать промахов, но вычистите ее...

- Some healed in part,-- some never to be cured Wounds.

- Too pround to be vain {Раны, частью залеченные, частью неизлечимые. Иногда при падении толчок бывает так силен, что снова подымает упавшего. Слишком горд, чтобы быть тщеславным (англ.).}.

- Многие нелепые юноши делаются красавцами в средн<их> годах.

- Life as tedious as a twice told tale {Жизнь скучна, как дважды повторенная сказка (англ.).}.

- Hermite {Отшельник (англ.).}, никогда не видавший пера и чернил.

- How agreeable is to be a bad-tempered person {Как приятно быть человеком с дурным характером (англ.).}. Все уступают от робости и лености.

- Ethel the rebellious girl. (Type).

- Didactic countenance {Этель мятежная девушка. (Тип). Дидактическое выражение лица (англ.).}.

- Il n'y a pas d'adolescents. George Sand sur son pere.

- Tout est histoire.

- Les vives emotions nous font une autre sante {Нет подростков. Жорж-Санд о своем отце. Все есть <предмет> истории. Сильные страсти изменяют наше здоровье (франц.).}.

- Напрягая слух при волнении, ничего не слышишь.

- Des chartres в записках Ж<орж> С<анд>. Les hommes ne sachant pas par ou ils sont grands.

- Польщенный портрет. Je la prefere a l'huile.

- Est-ce qu'on vient t'arracher une dent?

- Dead men, burst guns of yesterday's battle. (Остатки пира).

- Your confounded hairy face {Жители <монахи> Шартра (франц.).

Люди не знают, в чем их величие (франц.).

Я предпочитаю ее написанную масляными красками. У тебя вырвали зуб? (франц.).

Мертвые люди, ломайте ружья вчерашней битвы... Ваше проклятое волосатое лицо (англ.).}.

"вы хотите меня подкузьмить, да не удастся".

- Бесконечные улицы, какие видишь во сне.

- Whist-like appearance {Вид (игрока в) вист (англ.).

Его сердце родилось на 25 лет позже его тела. Пленительная свобода манер, приобретенная около бильярдов (англ.).

Руссо велит называть себя гражданином, так как он не может заставить называть себя господином. Человек, превосходно умеющий писать черными чернилами на черном сукне (франц.).}.

- His heart was born 25 years alter his body.

- Captivatung freedom of manner, acquired at billiard-tables.

- Rousseau se fait appeler citoyen, parce qu'il ne peut se faire appeler monseigneur.

- Un homme qui excelle a mettre de l'encre noire sur le drap noir.

- Cameleon coat {Хамелеон (англ.).}.

- Он бледен, зато его нос красен.

- A bottle or two. A bottle or six {Бутылку или две. Бутылку или шесть (англ.).}.

- Белки, или, скорей, желтки глаз.

- Drank himself into a fever and got his head shaved. This agreeable and pleasant history.

- A mysterious power of skimming out of rooms.

- Smoke and rain. No cojurage to rise, no spirit to pour {Большие дома с окнами, похожими на тусклые глаза. Допился до горячки и до бритья головы. Эта приятная и милая история. Мистическая способность ускользать из комнат. Дым и дождь. Нет силы, чтобы вознестись, нет духа, чтобы низвергнуться (англ.).}.

- It was to be - as the old lady said, after marrying her foot man.

- The back is made for the burden. The burden is made for the back.

- Gold mountains are a tomb, or a throne {Так должно было быть,-- как говорила старая леди, выйдя замуж за своего лакея. Первым гонщиком был Фаэтон (Карлейль). Спина сделана для ноши. Ноша сделана для спины. Золотые горы <золото> или могила, или трон (англ.).}.

- Излишество учения. Костер сырых дров.

- Politic is not the life, but the house where our life is led. {Политика - не жизнь, но дом, где проходит наша жизнь (англ.).}

- Impartialite nationale. Nonchalance, paresse, manque de patriotisme {Тип восхищающегося туриста. Национальная беспристрастность. Небрежность, лень, недостаток патриотизма (франц.).}. Мысль Дрентельна.

- Критик, пахнущий клопами. Злоба. Походка. Золотые очки. Пищание. Презрение ко всему. Зол, да не силен. Толчки. - Кто во многом нуждается, тот многое знает. - Сила сказывается не при спазме, но при несении ноши.

- Симпатия к людям. Брань есть знак симпатии.

- Steam-engine would not be insulted. Philosopher and his wife.

- The first product of love is imitation {Не нужно обижать паровую машину. Философ и его жена.

Паломник к святилищу, в котором совсем нет святыни.

Первый результат любви - подражание (англ.).}.

- Печальный кирпичный дом. Окна с корнишами⁵²².

<енева> об экспатриации. Жизнь Бакунина и Герцена. Нельзя отрываться от своей земли⁵²³.

- Алексей-Парк при начале зимы, без зелени. Дом Кислицына. Луна над Мраморным дворцом⁵²⁴. Переезд по Неве.

- Сладковидный хлыщик Грот. Похоронная процессия. Маршалы Мухортов и Струговщиков. Умные остроты Гавр. Попова.

- Подаренный череп. Семейство Волковых. Поэма о будочнике.

<овник> Титов. Характер Сатира портится.

- Кат. Степ. Шах, Глафира Петровна, ее interieur. Саша Жукова. Трансы. "Спасен сей муж в плаще".

- Bleak summer days {Хмурые летние дни (англ.).} в Петербурге.

- Альбертина. Маленькая блондинка.

- M-lles Gogol. Воспоминания о Кавказе.

- Кондитерская Посети 20 апреля. La crapule hideuse comme remede aux maux de l'ame {Отвратительное беспутство, как лекарство от душевной боли (франц.).}.

- Долгая злоба. Ямб:

"Как смрадный лист и - бумаги и пр.".

- Proverbe {Пословица (франц.).} С. В. Энгельгарт. План кровавой статьи об искренности в критике⁵²⁵

- Хорошенькая девушка на мосту и немец.

- Приют в доме Кушелева. Две Саши. Волкова. Что такое черный дом в Петербурге.

- Маленькие гниющие печенки. Злоба Григоровича на Чернышевского. Пародии.

- Машина spelling book {грамматика (англ.).}. 476 издание.

- Переметные суммы из числа людей и соседей.

- Ополчение. Хрущов. В. Арсеньич. Каратеев. Ротный командир Тургенева. Молодой Кошкаров. Берендс. Литвинов. Денди в Нарве на кровных лошадях. Гдовцы и ямбургцы.

- Подьячие, способные украсть платок (Лук. Ив.).

- Юноша, похожий на стерлядку.

- Застрельщик должен стрелять в ближайшего врага.

- Есть что-то безумное в признаниях лучшего немца. Виолончель и темные глаза. Беттина. Мужское платье. В. Мейстер. Лили. "Dichtung und Wahrheit" <Гёте>. Жизнь Вернера. Письма Гейне.

- Характер графа Торина в записках Гёте, француз и немцы.

- Гете и его сестра, читающие "Мессиаду" за печкой⁵²⁶.

- Идея философской биографии императора Николая I. 

Примечания

⁴⁶⁵ "Трубадур" - опера Дж. Верди (1853).

⁴⁶⁶ Это юмористическое стихотворение, посвященное П. В. Анненкову; см.: Некрасов, 1, 427. Здесь первая строка: "За то, что ходит он в фуражке...".

⁴⁶⁷

⁴⁶⁸ Слова Гамлета ("Гамлет", акт I, сцена 5).

⁴⁶⁹ Греческий поэт - Н. Ф. Щербина (см. примеч. 343).

⁴⁷⁰ Морское министерство субсидировало в 1856 г. несколько экспедиций писателей и ученых для изучения быта, экономики, фольклора жителей морских и речных бассейнов страны. А. Ф. Писемский и А. А. Потехин отправились в Поволжье.

⁴⁷¹ Намек на строку из стихотворения, посвященного Анненкову (см. примеч. 466): "Что может собственных Катонов..." (перепев из Ломоносова).

⁴⁷² "Я не могу признать,-- говорил Толстой,-- чтобы высказанное вами было вашим убеждением. Я стою с кинжалом или саблею в дверях и говорю: "пока я жив, никто сюда не войдет". Вот это убеждение. А вы друг от друга стараетесь скрывать сущность ваших мыслей и называете это убеждением". - "Зачем же вы к нам ходите? - задыхаясь и голосом, переходящим в тонкий фальцет (при горячих спорах это постоянно бывало),-- говорил Тургенев. - Здесь не ваше знамя!" (Фет А. А. Мои воспоминания. М., 1890, ч. 1, с. 106).

⁴⁷³ Имеется в виду басня И. А. Крылова "Белка" (1830).

⁴⁷⁴ Трагедия П. П. Сухонина "Деньги" (СПб., 1855). Она не имела успеха на сцене, шла в Александрийском театре всего 4 раза (январь 1856 г.).

⁴⁷⁵ Вероятно, речь идет о комедии гр. В. А. Соллогуба "Чиновник" (Бдч, 1856, No 3); поставлена в Александрийском театре в феврале 1856 г.

⁴⁷⁶ М. Е. Салтыков до ссылки в 1848 г. был сослуживцем Д. по Военному министерству.

⁴⁷⁷

⁴⁷⁸ Вероятно, А. С. Хомяков рассуждал о русской истории, о правах сословий ("грамоты"), может быть - о самоуправлении ("гласные" - выборные люди).

⁴⁷⁹ "Русские святки" - водевиль П. А. Каратыгина (ОЗ, 1856, No 3). Первые спектакли в Александрийском театре - 18 и 25 января 1856 г. Д., очевидно, был на втором из них (но 25-го - среда, Д. ошибочно называет понедельник), ибо в этот же вечер ставился упомянутый выше "Ревизор" Гоголя.

⁴⁸⁰ пастиш - литературная подделка.

⁴⁸¹ кипсек - роскошное издание иллюстраций.

⁴⁸² "Таинственной маской" оказалась Л. П. Шелгунова, позднее описавшая, как она "интриговала" Д., Тургенева и Григоровича. См.: Шелгунов Н. В., Шелгунова Л. П., Михайлов М. Л. Воспоминания: В 2-х т. М., 1967, т. 2. с, 61--62. Вскоре она станет гражданской женой М. Л. Михайлова.

⁴⁸³ См. примеч. 393.

⁴⁸⁴ Л. Н. Толстой вернулся из Орла, куда он ездил к умиравшему брату Дмитрию.

⁴⁸⁵ Тургенев был редактором готовящегося издания "Стихотворений" А. А. Фета в 2-х т. (СПб., 1856). Фет считал издание "настолько же очищенным, насколько изувеченным" редактурой (Фет А. А. Мои воспоминания. М., 1890, ч. 1. с. 105).

⁴⁸⁶ Ср. в письме Д. к Боткину от 3 февраля 1856 г.: "В ареопаге же прочел я сцен 10 из "Короля Лира",-- успех превзошел все мои ожидания, а Толстой покупает себе Шекспира и хочет с сим великим мужем примириться" (Письма, с. 45).

⁴⁸⁷ "Школы гостеприимства" - Григорович, Д. и Тургенев - отказались выступать в доме придворного архитектора перед именитыми сановниками вроде Н. И. Греча, но текст пьесы предоставили устроителям (спектакль был платный, с благотворительной целью). В главных ролях (безалаберный муж, приглашающий гостей, и сварливая жена) выступили М. Л. Михайлов и Л. П. Шелгунова, утрировавшие фарсовость пьесы. В водевильном духе были представлены персонажи: действительный статский советник и волокита Щепетильников (его играл литератор Е. А. Моллер), петербургский бонвиван Таратаев (играл подвыпивший актер-любитель И. И. Ознобишин). Штакеншнейдеры, видимо, опасались доносов; дочь хозяина дома записала в дневнике: "... пророчат, что у папа будут неприятности из-за этой пьесы, что нельзя было выставлять таким образом генерала и его звезду" (Там же, с. 119).

⁴⁸⁸ "Свои люди - сочтемся" (1849); постановка пьесы до 1861 г. запрещалась театральной цензурой.

⁴⁸⁹ Редакция С весной 1856 г. заключила с Толстым, Тургеневым, Островским и Григоровичем соглашение об их исключительном сотрудничестве в журнале. Соглашение не дало практических результатов. Подробнее см.: Евгеньев-Максимов В. Е. "Современник" при Чернышевском и Добролюбове. Л., 1936, с. 71--72, 85--88.

⁴⁹⁰ Эта групповая фотография (Гончаров, Тургенев, Толстой, Григорович, Д., Островский), снятая С. Л. Левицким, ныне хранится в Гос. Литературном музее в Москве.

⁴⁹¹ Точнее - "Картина семейного счастья" (1847), ранняя пьеса Островского. С исправлениями и под заглавием "Семейная картина" она была напечатана в С (1856, No 4).

⁴⁹² и подписали 18 марта мирный трактат (ср. запись от 29 февраля).

⁴⁹³ Дом известного армянского богача Л. Я. Лазарева находился на Итальянской ул. (ныне ул. Ракова, 11).

⁴⁹⁴ Речь идет об известном Мариинском дворце, построенном А. И. Штакеншнейдером в 1845 г. (ныне Исаакиевская пл., 6, здание Ленгорисполкома).

⁴⁹⁵ Будущий роман "Обломов". В начале 1856 г. Гончаровым была написана лишь 1-я часть романа (из четырех).

⁴⁹⁶ "Не всякому слуху верь" (1850).

⁴⁹⁷ возможно Д. набрасывал план мемуаров. Некоторые записи варьируются и дублируются.

⁴⁹⁸ Заключение обязательного соглашения в С (см. примеч. 489) очень ожесточило конкурирующего редактора ОЗ А. А. Краевского.

⁴⁹⁹ См. запись от 31 июля 1854 г.

⁵⁰⁰ См. записи от 24 июня - 19 июля 1855 г.

⁵⁰¹ См. запись от 30 июня 1854 г.

⁵⁰² Л. Михайлов и др. Они подписали Анненкову один экземпляр 1-го тома; текст опубликован в "Историческом вестнике" (1907, No 8, с. 512).

⁵⁰³ Роман "Тысяча душ" (будет опубликован: ОЗ, 1858) и его персонажи.

⁵⁰⁴ Цензоры и в конце "мрачного семилетия" 1848--1855 г. продолжали свирепствовать. Например, Н. И. Пейкер запретил в 1853 г. метеорологические таблицы: ему не понравилось там соотношение дат по старому и новому стилю. "Свирепость" не освобождала цензоров от непрерывных выговоров министра за пропуски "недозволенного". Министр А. С. Норов, с одной стороны, понимал необходимость смягчения цензуры (при нем 6 декабря 1855 г. был упразднен грозный бутурлинский "комитет 2 апреля"), а с другой - применял и крутые меры, достойные его предшественников (например, запрещение "Стихотворений" Н. Некрасова в 1856 г.). "Ловушка Фрейгангу", возможно, означает один из способов, применявшихся А. А. Краевским: если цензор ОЗ А. И. Фрейганг запрещал текст статьи, то редактор отдавал ее цензору СПб. вед. Н. И. Пейкеру, который мог и разрешить ее к печати; статья появлялась в газете, а над Фрейгангом смеялись (ср. примеч. 515).

⁵⁰⁵ В альбоме Г. П. Данилевского (ГПБ) имеется автограф Д.: "Афоризмы Ивана Чернокнижникова".

⁵⁰⁶ См. примеч. 503.

⁵⁰⁷ "Плотничья артель" - повесть А. Ф. Писемского.

⁵⁰⁸ "Африкан" (1855).

⁵⁰⁹ "Рудин"; Тургенев читал роман друзьям в октябре 1855 г.

⁵¹⁰ Так Д. назвал драму А. А. Мея "Сервиллия" (ОЗ, 1854, No 5).

⁵¹¹ За повесть "Запутанное дело" М. Е. Салтыков был сослан в 1848 г. в Вятку; Д. или перечитал повесть, или вспомнил о ней в связи с возвращением Салтыкова в Петербург (см. запись от 15 января 1856 г.).

⁵¹²

⁵¹³ Возможно, запись в связи с известием о смерти А. Мицкевича в Константинополе (26 ноября 1855 г.).

⁵¹⁴ Очевидно, имеется в виду библейская легенда о целомудренном Иосифе и жене Потифара (Бытие, 39, 7--13).

⁵¹⁵ Министр А. С. Норов, не без влияния своего либерального советчика проф. А. В. Нкитенко, отправил в 1856 г. на пенсию цензоров Н. И. Пейкера и А. И. Фрейганга, взяв взамен И. А. Гончарова (ср. примеч. 504).

⁵¹⁶ Ср. запись от 25 мая 1855 г.

⁵¹⁷

⁵¹⁸ Намек на басню Козьмы Пруткова (А. М. Жемчужникова) "Помещик и садовник"; впервые она будет опубликована в С (1860, No 3).

⁵¹⁹ Итальянская улица в Петербурге (ныне ул. Ракова).

⁵²⁰ "Несколько слов в память юным пловцам, погибшим 21 августа 1854 г. в С. -Петербурге" (СПб., 1855; то же - Северная пчела, 1855, No 30).

⁵²¹ "Язык дан человеку для, того, чтобы скрывать свои мысли", обычно приписываемом Талейрану; однако в разных вариантах эта фраза встречается еще у древних авторов.

⁵²² Корниш (франц. corniche) - карниз.

⁵²³ Имеется в виду монолог Лежнева в 12-й главе романа "Рудин": "Несчастье Руд-на состоит в том, что он России не знает... Космополитизм - чепуха... вне народности ни художества, ни истины, ни жизни, ничего нет". Д., вероятно, знал, что Тургенев внес в образ Рудина некоторые черты личности М. А. Бакунина.

⁵²⁴ Мраморный дворец на Дворцовой наб.

⁵²⁵ По-видимому, речь идет о замысле будущей статьи Д. "Критика гоголевского периода русской литературы и наши к ней отношения" (Бдч, 1856, No 11, 12). "Об искренности в критике" - название статьи Н. Г. Чернышевского (С, 1854, No 7).

⁵²⁶ "Театральное призвание Вильгельма Мейстера" (1786) и "Годы учения. Вильгельма Мейстера" (1795--1796) и автобиографических "записок" (как называет Д.) "Поэзия и правда" (1831). Вернер - или персонаж из романов о Вильгельме Мейстере, или реальное лицо, немецкий драматург Цахариас Вернер (1768--1823). О чтении юным Гете (с сестрой) эпической поэмы Ф. Г. Клопштока (1724--1803) "Мессиада" (1773) повествуется в "Поэзии и правде" (ч. 1, кн. 2).