Поиск по творчеству и критике
Cлово "MAIL"
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Входимость: 1. Размер: 97кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Часть текста: Вследствiе сего, приглашаемъ прослушать несколько старыхъ и довольно скучныхъ разсужденiй о всехъ водевиляхъ вообще и въ особенности о последнемъ водевиле графа Соллогуба: "Беда отъ нежнаго сердца" ("Отечественныя Записки", мартъ 1850). Попросите Пушкина перевести песню Беранже - стихи будутъ плохiе; уговорите Гейне передать на своемъ языке одну изъ лучшихъ басень Крьнова - и вы изумитесь пучине вздору, который поднесетъ вамъ стихотворецъ Германiи. Представьте себе русскаго бельлетриста, вознамерившагося написать водевиль, то есть маленькую пьеску, изъ того разряда пьесъ, которыя удаются только французамъ, и вы убедитесь, что она не удается. Французъ любитъ "петь и веселиться", какъ говорятъ рыцари, чокающiеся пустыми стаканами въ "Роберте". Счастливее ли французы отъ этого, я не знаю; только знаю, что всякiй народъ понимаетъ веселость по своему. Еще знаю, что читающему и театральному мiру весьма можно жить на свете безъ французскихъ водевилей, а безъ русскихъ и подавно. Французскiй водевиль держится на трехъ точкахъ, и о нихъ я намеренъ говорить подробнее, желая показать, что ни одна изъ этихъ точекъ неудобна для подражателей. Во-первыхъ, французскiй водевиль не можетъ обойтись безъ остротъ, каламбуровъ, то есть игры словами. По организацiи французскаго языка, эта игра возможна, понятна и производитъ довольно прiятное впечатленiе. По организацiи нашего языка, такая игра невозможна, а если возможна, то смешитъ слушателей насчетъ остряка. Вотъ русскiе водевильные каламбуры - предоставляю судить о нихъ читателямъ: "Отелло" - Отъеловъ; "моего гнева не залить Невой". -- Полно, дружище, не вой! "Aucune politesse!" - окунь на...
Входимость: 1. Размер: 97кб.
Часть текста: пищеваренiе этою решительною мерою. "Все люди смертны!" началъ Массильонъ одну изъ лучшихъ своихъ проповедей. "Такъ, герцогъ!" продолжалъ онъ, понизивъ голосъ и обратясь къ самому главному изъ вельможъ, который грозно нахмурился при этомъ напоминанiи. - "Такъ, герцогъ! почти все люди смертны!" Все люди безтолковы! скажу я.... Такъ, почтенный читатель, почти все люди глупы и безтолковы. Они гоняются за счастьемъ, забывая, что счастье у нихъ подъ руками, добиваются учености, не догадываясь, что для того, чтобъ быть ученымъ, не надо ровно ничему учиться; чтобъ быть человекомъ со сведенiями, надо бегать отъ всехъ сведенiй. "Вотъ" - говорятъ - "человекъ начитанный!" Есть чемъ хвастаться! есть что хвалить! очень трудно человеку, лежа на диване, питать свою душу истинами, которымъ онъ самъ не веритъ, и питать ее затемъ, чтобъ сказать съ Монтанемъ: que sais-je? Гораздо труднее ровно ничего не читать посреди этого потока политическихъ листковъ, старыхъ классиковъ и новыхъ романовъ. Но пробуйте, подобно мне, не читать ничего ровно три месяца, и вы подивитесь, какая веселость, какое хладнокровiе ко всему свету явится въ вашемъ характере. Такъ! сердце "не говоритъ" что въ скоромъ времени слова "человекъ начитанный", это тяжелое слово, созданное для того, чтобъ пугать хорошенькихъ женщинъ,-- исчезнетъ изъ светскаго разговора. На сцену выйдетъ другое достоинство. "Извините", будутъ говорить умные люди, "вонъ тотъ толстый господинъ, ровно годъ какъ не читалъ вы одной строки печатной!" - "Ровно годъ? неужели?" подхватятъ хоромъ слушатели: - "О, дивный человекъ, о, светило мудрости! Взгляните, какъ здраво судитъ онъ о вещахъ, какiя светлыя идеи роятся у него въ голове! какъ прiятно беседовать съ нимъ? Где онъ? я хочу съ нимъ познакомиться, я не читалъ...