Поиск по творчеству и критике
Cлово "GREAT"
Входимость: 2. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 128кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 16кб.
Часть текста: примечанiй ко II-му тому приняли участiе Зин. Венгерова и С. А. Венгеровъ . Некоторыя примечанiя принадлежатъ переводчикамъ. КОРОЛЬ ДЖОНЪ. (King John). Стр. 10. . . . . . . . . . . . . если Воткнутъ ей розанъ за ухо - все скажутъ: Глядите, вотъ монета въ три полушки! Старинная мелкая англiйская монета въ три фартинга была серебряная и потому, конечно, очень тонка. На лицевой стороне ея была изображена роза, рядомъ съ профилемъ королевы Елисаветы, и все это окружала латинская надпись: rosa sine spina (роза безъ шиповъ). По словамъ Теобальда, въ шекспирово время была мода носить за ухомъ розанъ. Стр. 11. - Будъ счастливъ. Знать не даромъ Путемъ законнымъ ты на светъ рожденъ. По англ. пословице незаконнорожденные счастливы отъ рожденiя (bastards are born lucky), a законнорожденные следовательно более подвержены ударамъ судьбы и нуждаются въ добрыхъ пожеланiяхъ. Стр. 11. Не вce ль равно, въ окно иль въ двери. In at the window, or else o'er the hatch - обычная во времена Ш. поговорка о незаконнорожденныхъ детяхъ, встречается часто въ драмахъ шекспировской эпохи. Стр. 11. Я не Филиппъ теперь. - Въ оригинале: Philip! sparrow James (Филиппъ, такъ зовутъ воробья, Джэмсъ). Герней не знаетъ о повышенiи своего господина, и называетъ его старымъ именемъ, на что тотъ ему отвечаетъ: "Филиппомъ зовутъ не меня, а воробья" (въ старой Англiи кличка воробья была Philip или Phip). Стр. 11. И зубы чистя... Употребленiе зубочистокъ было во...
Входимость: 1. Размер: 128кб.
Часть текста: все более и более опровергаютъ те эксцентрическiя воззренiя на историческiя личности, къ которымъ Карлейль, на горе себе, слишкомъ наклоненъ. Каждый человекъ, уважающiй науку, верующiй въ прогрессъ и сочувствующiй мирному развитiю гражданственности, не въ состоянiи оставить безъ протеста историческiе взгляды знаменитаго писателя; но, даже въ самыя горячiя минуты своего протеста, онъ никогда не позабудетъ о томъ дивномъ таланте, съ которымъ Карлейль излагаетъ идеи, вызывающiя это противоречiе. Действительно, два последнiе тома Исторiи Фридриха Великаго, принятые какъ историческiй романъ, или какъ голосъ адвоката, страстно убежденнаго въ правоте имъ защищаемаго подсудимаго, стоятъ зваться чудомъ искусства. Затронулъ ли Карлейля такъ незнакомый ему, холодный прiемъ публикою первыхъ томовъ его Исторiи, увлекся ли онъ оригинальною стороною данныхъ, имъ объясняемыхъ, зашевелилась ли въ его душе старая идея всей жизни "о поклоненiи героямъ", но, во всякомъ случае, четвертаго и пятаго томовъ Исторiи Фридриха невозможно ставить рядомъ съ первыми томами. Запутанное изложенiе сменяется сжатымъ разказомъ, туманная Фантасмагорiя - образами живыхъ лицъ, утомительная эксцентрическая Фразеологiя целыми эпизодами, исполненными грозы, страсти и прелести. Всякая мысль о неискренности увлеченiя и о заранее-придуманныхъ софизмахъ исчезаетъ. Передъ такою задушевностью ошибки, передъ такою страстностью въ историческихъ симпатiяхъ, недостойнымъ подозренiямъ нетъ места. "Не смейтесь надъ человекомъ, кидающимся на позолоченый грошъ, говоритъ самъ Карлейль въ одномъ изъ прежнихъ этюдовъ: въ этомъ гроше онъ поклоняется благородному металлу, и не его вина если червонецъ его воображенiя оказывается дрянною монетой!" Апофозъ Фридриха Вильгельма I привелъ намъ на память эту тираду. Не разделяя взглядовъ историка, на всякое его доказательство припоминая по десяти несомненныхъ...