Поиск по творчеству и критике
Cлово "EGOTISM"
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Часть текста: 4-й статьи, пора приниматься за Шеридана и обделывать повесть; вообще, результат моих трудов менее чем за два месяца не дурен. Худо то, что нет ничего капитального, но есть планы и зародыши. Вчера получил удовлетворительное письмо от Гаевского, а третьего дни от брата. Из читанного мною эти дни стоит внимания статья о поэмах Теннисона и еще жизнь Даниеля Дефо. Первая богата выписками, из которых мне понравились идиллия "Виллиам и Дора" да еще баллада "Лорд Бюрлей", размером похожая на гетеву "Баядерку" - один стих женский и один мужской, редкость в английской поэзии. Теннисон есть умный поэт, у него parti pris {предвзятость (франц.). } в каждом слове. Не думаю, чтоб он весь мне понравился. Жизнь Дефо очень занимательна и обильна многими полезными сведениями. Характер Виллиама Оранского великолепен. Это писал если не Маколей, то один из его удачных подражателей. Не люблю я бесед с глазу на глаз, и потому мой гость эти дни порядочно меня утомил, несмотря на большие свои достоинства. Мейер много видел, много читал, был за границей и хотя во многом отстал, но выкупает все веселостью характера. В небольшом, но и не очень малом кругу он должен быть очень хорош. Вот тем-то и приятна жизнь в больших городах, что там можно быть изысканным на счет приятелей,-- но он был бы моим приятелем и в Петербурге. Перед посещением его заеду к Трефорту. Вторник, 4 авг<уста>. Начались печальные августовские серенькие деньки, предвестники скорой осени. На полях порядочная скудость, кое-где показывается первый желтый лист, кропит дождь, всегда готовый, когда его не нужно. В такие дни нужно веселиться или работать con amore {с любовью (итал.). }, а смешивать два эти ремесла 89 - только мучить самого себя. В эти серые дни ужасно грустно...
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Часть текста: о старой русской словесности, о Державине и Карамзине, даже о Сумарокове и Кострове. Мысль автора этихъ воспоминанiй стоитъ и похвалы и подражанiя. Пусть не одинъ г. Дмитрiевъ делится съ публикой запасомъ своихъ сведенiй объ усопшихъ поэтахъ и прозаикахъ нашего отечества. Пускай, подобно ему, десятки почтенныхъ дилетантовъ словесности, когда-то имевшiе счастiе встречаться на жизненномъ пути съ тою или другою знаменитостью, поспешатъ сообщить русской публике хотя что нибудь о частномъ быту, о наружности, о характерахъ этихъ знаменитостей! Мы такъ нуждаемся въ подобныхъ сведенiяхъ, они такъ оживятъ собой исторiю юнаго русскаго искусства, они дадутъ такую пищу будущимъ историкамъ вашей словесности, они со временемъ возсоздадутся такъ ярко и поучительно въ целомъ ряде превосходныхъ бiографiй. До сихъ поръ мы много потеряли времени, до сихъ поръ мы почти не разработывали исторiи своей родной словесности; до сихъ поръ, вследствiе какого-то непонятнаго предразсудка, мы мало интересовались частной жизнью нашихъ великихъ людей, не думая о томъ, что даже мелочи изъ жизни великаго человека могутъ быть въ высшей степени поучительны. Но объ этомъ важномъ предмете я прошу позволенiя говорить съ некоторою подробностью. Всякiй любитель иностранной словесности сознается безъ труда, что въ Англiи, Германiи и во Францiи изученiе своей родной литературы въ историко-бioграфическомъ отношенiи сделало страшные шаги впередъ въ теченiе последнихъ пятидесяти летъ. Въ нашемъ последнемъ письме мы много говорили о вреде поклоненiя всему чужестранному, но въ настоящую минуту можемъ сказать несколько словъ о пользе подражанiя тому, что хорошо и благородно у чужестранцевъ. Сочувствiе французовъ, немцевъ и особенно англичанъ къ трудамъ по части исторiи словесности заслуживаетъ несомненныхъ похвалъ....