Поиск по творчеству и критике
Cлово "MEMENTO"
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: тысяч волонтеров-стрелков, ничего не стоящих правительству, двести тысяч занятых и достаточных, иногда очень жирных людей, которые маршируют, мокнут, зябнут, стреляют и отличаются на парадах, не получая копейки вознаграждения. Третьим чудом должны мы признать ежемесячный журнал, начавшийся в Лондоне с прошлого января месяца и на шестой месяц своего появления добывший себе пятьдесят тысяч подписчиков, да сверх того гораздо более пятидесяти покупщиков на каждый отдельный нумер. О Грет-Истерн и о волонтерах было у нас говорено довольно, о Теккереевом журнале у нас знают еще мало, хотя его необыкновенный успех в Англии имеет и у нас свой отголосок. Все экземпляры, привозимые в Петербург, расходятся с неслыханной быстротою, и мы сами, несколько опоздавши подпискою, должны были довольно долго ждать своего журнала - книгопродавец не имеет уже у себя ни одного свободного экземпляра, все запасные нумера были расхватаны петербургскими англичанами. Вилльям Теккерей, автор "Ньюкомов" и "Пенденниса", сотрудник "Пунча" и сочинитель многих популярных баллад (в самом скором времени мы еще поговорим о Теккерее как о поэте), как известно читателю, человек пожилой и бывалый. Он скакал на коне и валялся под конем, видел невзгоду и великие успехи, писал и рисовал для того, чтоб не умереть с голода, брал по десяти тысяч гиней за роман и изъездил чуть ли не весь земной шар кроме Сибири и Африки, но все-таки, несмотря на свою привычку к необычайному, он сам озадачен успехом начатого дела и нисколько не желает скрывать своего удовольствия. В июле месяце, оканчивая первый том своего издания (шесть нумеров, полугодие, составляют том первый), новый журналист, великий мастер на шутку и иронию, сам подсмеивается над нежданным успехом "Корнгильского...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: когда г. Огаревъ напечаталъ свое первое стихотворенiе, много ли и где онъ работалъ, имели ли его скромныя песнопенiя успехъ какого либо рода. Поэтъ нашъ пелъ лениво и не смело, редко и какъ будто разсеянно, посреди общей холодности къ делу чистой поэзiи, въ бурномъ хаосе столкнувшихся теорiй, при шуме полемики и борьбы, во время успеха сатирическихъ, психологическихъ, ультрареальныхъ прозаиковъ. Если его стихотворенiя когда нибудь выйдутъ въ светъ полнымъ собранiемъ, читатель прочитаетъ ихъ, какъ произведенiя поэта и новаго и стараго въ одно время,-- а въ уме памятливаго ценителя промелькнетъ светлое воспоминанiе о небольшомъ количестве истинно поэтическихъ вещицъ, давно-давно затерянныхъ въ журнальномъ хламе, но въ свое время заставлявшихъ задумываться не одного человека, сочувствующаго изящному. Воспоминанiе о чемъ-то миломъ, слабомъ, грустномъ, мечтательномъ какъ-то поневоле сливается со всякимъ отзывомъ о дарованiи и карьере г. Огарева. Картины, имъ изображаемыя, могли трогать только записныхъ любителей поэзiи, масса читателей не могла съ особеннымъ радушiемъ на нихъ любоваться. Описанiе тихаго летняго вечера, знойнаго полдня въ лесу, стараго, пустого дома, въ которомъ какъ-будто еще бродитъ тень когда-то милой женщины, лунной ночи и печальныхъ думъ, навеянныхъ ея влiянiемъ - вотъ въ чемъ состояла большая часть вещей г. Огарева. И надо признаться, много тихой грусти, много нежной задумчивости было въ этихъ произведенiяхъ. До сихъ поръ намъ памятно, слово въ слово, одно изъ стихотворенiй нашего поэта; называется оно, кажется, "Въ дилижансе"; когда оно было напечатано, о томъ мы не можемъ сделать даже предположенiя. Въ сумерки, поэтъ садится въ почтовую карету, наполненную...