Александр Дружинин: Шекспир В.: Кориолан (перевод А. В. Дружинина)

ДЕЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

Каiй Марцiй Корiоланъ, благородный римлянинъ.

Титъ Ларцiй, Комниiй - римскiе полководцы въ войну противъ вольсковъ.

Римскiе и вольскiе сенаторы, патрицiи, эдилы, ликторы, воины, граждане, вестники, слуги Авфидiй и другiя лица.

Действiе происходитъ частiю въ Риме, частiю на земляхъ вольсковъ и анцiатовъ.

СЦЕНА I.

Улица въ Риме.

Входятъ толпою возмутившiеся ГРАЖДАНЕ, съ дубинами, кольями и другимъ оружiемъ.

1-й Гражданинъ.

Прежде чемъ идти дальше, дайте мне сказать одно слово.

Все граждане.

1-й Гражданинъ.

Решились вы скорей умереть, чемъ терпеть голодъ?

1-й Гражданинъ.

Вы знаете, конечно, что Каiй Марцiй - первый супостатъ народу?

1-й Гражданинъ.

Такъ убьемъ же его - и тогда хлебъ подешевеетъ. Решено, что ли?

Нечего тутъ толковать - убьемъ его! Пойдемте, пойдемте!

1-й Гражданинъ.

Какiе тебе честные граждане! Бедняковъ не зовутъ честными - патрицiи одни честны! У нихъ всего по горло, а мы нуждаемся. Пусть бы отдали они вамъ хоть часть своего избытка - во время - мы-бы имъ могли сказать спасибо за ихъ милосердiе. Это для нихъ слишкомъ разорительно! Имъ любо глядеть на нашу худобу, да на наше горе - свой достатокъ кажется имъ слаще! Мщенiе, граждане! пока еще осталась у васъ сила въ рукахъ - хватайте колья! Боговъ призываю я въ свидетели - не отъ злобы, а отъ голода я говорю это!

2-й Гражданинъ.

1-й Гражданинъ.

2-й Гражданинъ.

1-й Гражданинъ.

Помню, и хвалилъ бы ихъ, да онъ и безъ моей похвалы ими гордится не въ меру!

2-й Гражданинъ.

1-й Гражданинъ.

Я тебе говорю - изъ одной гордости онъ служилъ родине. Простаки хвалятъ въ немъ любовь къ Риму: не для родного края, а изъ угоды своей матери, да изъ тщеславiя дрался онъ за отечество. Пускай дрался онъ храбро, да храбрость въ немъ не ниже надменности.

2-й Гражданинъ.

Ты на недостатокъ природы глядишь, какъ на преступленiе. Разве онъ жаденъ? Ты, можетъ быть, и этотъ порокъ на него взвалишь?

1-й Гражданинъ.

И безъ жадности на немъ греховъ не оберешься. Это кто шумитъ? Поднялась и та часть города! Что мы здесь болтаемъ пустое? - въ Капитолiй!

1-й Гражданинъ.

Входитъ Мененiй Агриппа.

2-й Гражданинъ.

Почтенный Мененiй Агриппа - всегдашнiй другъ народа.

1-й Гражданинъ.

Съ нимъ бы можно жить хорошо. Если бы все такiе были!

Эй, вы! товарищи! куда плететесь
Съ дубинами и кольями? Въ чемъ дело?

1-й Гражданинъ.

Въ чемъ дело? Сенатъ знаетъ, въ чемъ дело. Давно уже онъ догадывается - сегодня мы ему все растолкуемъ. Въ сенате говорятъ, что у бедныхъ просителей терпенье крепко. А теперь узнаютъ, что и руки ваши не слабы.

Друзья мои - соседи дорогiе!
Опомнитесь! - зачемъ хотите вы
Попасть въ беду?

Друзья, поверьте, съ горемъ и заботой
Глядятъ на васъ патрицiи. Я знаю,
Что вы въ нужде, что дорогъ хлебъ, но также
Я знаю, что разумней будетъ вамъ
Противъ небесъ поднять свои дубины,
Чемъ противъ государства. Не сломить
Вамъ безпощадной, грозной силы Рима!
Хотя бъ сильней вы были во сто кратъ -
Онъ раздробитъ васъ всехъ. Не богачи,
А боги намъ нужду и скудость шлютъ;
Не угрожать руками - гнуть колена
Вамъ для спасенья надо. Горе! горе!
Беда въ беду влечетъ васъ: вы хулите
Отцовъ-правителей - въ своихъ отцахъ
Враговъ вы видите!

1-й Гражданинъ.

Въ своихъ отцахъ! Хорошо они о насъ заботятся! Никогда не были они намъ отцами! Мы голодаемъ, а у нихъ амбары отъ хлеба ломятся! Ихъ законы поддерживаютъ однихъ ростовщиковъ! Всякiй день отменяется какой нибудь законъ, тяжкiй для богачей, каждый день выдумывается другой законъ беднякамъ на угнетенье! Если война насъ не губитъ - они насъ губятъ хуже войны всякой. Вотъ какъ насъ любятъ отцы отечества!

Или вы злы - и въ томъ должны сознаться,
Или вы глупы. Разскажу я вамъ
Хорошенькую сказку; можетъ быть,
Ее слыхали вы. Она годится
Намъ прямо къ делу. Что, хотите слушать?

1-й Гражданинъ.

Отчего не выслушать, добрый господинъ! только не проведешь ты насъ своей сказкою! Говори же.

Разъ какъ-то, противъ живота возстали
Другiе члены тела, въ обвиненье
Ему сказавши, что животъ одинъ
Сидитъ безъ дела посреди ихъ всехъ,
Набившись пищей, въ лености позорной
Труда не зная вовсе, между темъ
Какъ все другiе члены смотрятъ, ходятъ,
Соображаютъ, слушаютъ, и вместе
Всемъ человекомъ правятъ. Имъ животъ
Тамъ отвечалъ...

Сейчасъ скажу. Съ презрительной улыбкой
(Вы знаете, что въ сказке самъ животъ
Не только говорить смеяться можетъ)
Онъ отвечалъ взволнованнымъ безумцамъ,
Которые, завидуя тому,
Что онъ всегда былъ полонъ, на него
Кричали такъ, какъ вы теперь кричите
Противъ отцовъ сената...

Что же могъ
Ответить онъ и бдительному глазу,
И голове подъ царственнымъ венцомъ,
Руке - бойцу, и языку - герольду,
И сердцу вещему, ногамъ носящимъ насъ,
И всемъ другимъ помощникамъ и членамъ,
Когда они...

Когда они возстали справедливо
Противу хищника...

На ихъ правдивое негодованье
Что могъ животъ ответить?

Это я
Сейчасъ скажу, когда способенъ ты
Иметь терпенье.

Заметь, мой другъ, что важный нашъ животъ
Спокоенъ былъ при бешеномъ волненьи
Своихъ враговъ. Онъ имъ ответилъ такъ:
"Друзья, вы правы въ томъ, что поглащаю
Изъ васъ я первый общую намъ пищу;

Живетъ моимъ запасомъ. Не забудьте,
Что пищу ту я шлю вамъ вместе съ кровью,
Что чрезъ ее и мозгъ, и сердце живы,
Что отъ меня вся сила человека,
Что жилы все мельчайшiя его
Черезъ меня свою имеютъ долю!
И такъ, друзья" (животъ все продолжаетъ)...

"И такъ, друзья сочлены, хоть всегда
Мои дары приходятъ къ вамъ незримо,
Но вспомните, что мною вамъ дается
Отъ пищи лучшiй цветъ, и что ее
Не для себя я берегу". Ну, что же?
Хорошъ ответъ?

Ответъ совсемъ не дуренъ.
Что жь намъ-то изъ того?

Животъ разумный - это нашъ сенатъ,
Вы жь - члены непокорные! По правде
Вы оцените все его заботы,
Подумайте объ общемъ нашемъ деле,
И вы поймете, что отъ старшей власти,
Что не отъ васъ - зависитъ благо края.
Вы поняли? (1-му гражданину.)
Что скажешь мне теперь,
Ты, палецъ отъ ноги?

За то,
За то, что ты, дрянной и самый низкiй
Изъ членовъ всехъ, впередъ предъ всеми лезешь;
За то, что ты, презренный плутъ, въ надежде
На выгоды, другихъ ведешь туда,
Откуда первый убежишь! Готовьте жь

Противу Рима крысы поднялися
Кому нибудь на горе.

Входитъ Каiй Марцiй.

Спасибо. (Толпе.) Вы, мерзавцы,
Что? иль опять нашла на разумъ вашъ
Чесотка безпокойная? Въ чемъ дело?
Зачемъ вы здесь?

Будетъ тотъ подлецъ

Вамъ ласковое слово. Что вамъ нужно,
Псы, недовольные войной и миромъ?
Войны вы трусите - въ спокойной доле
Вы носъ дерете вверхъ. Кто веритъ вамъ,
Въ бою найдетъ васъ зайцами, не львами,
Гусей увидитъ, где нужны лисицы!
Надежней васъ на льду горячiй уголь
И градъ подъ солнцемъ. Вы на то годитесь,
Чтобъ покланяться извергамъ преступнымъ
И правду проклинать. Кто смелъ и славенъ,
Тотъ гадокъ вамъ; а сердце ваше рвется,
Какъ у больнаго прихоть, лишь туда,
Где гибель скрыта. Тотъ, кто веритъ вамъ
И дружбе вашей - плаваетъ въ воде
Съ свинцомъ на шее. Твари! Веритъ вамъ?
Когда вашъ нравъ меняется съ минутой,
Когда во прахе предъ врагомъ вчерашнимъ
Вы роетесь, а прежняго кумира
Врагомъ зовете! По какому праву

Позорите вы славный нашъ сенатъ,
Сенатъ, который, вместе съ божьей властью,
Васъ держитъ въ страхе и мешаетъ вамъ
Другъ друга жрать?
(Мененiю.) Чего хотятъ они?

Другой цены на хлебъ. По ихъ словамъ,
Запасовъ много въ городе.

Мерзавцы!
По ихъ словамъ! Они, за печью сидя,
Хотятъ знать все, что делается въ Риме,
По прихоти судьбы решая края!
Они все знаютъ - кто силенъ, кто слабъ,
Кто женится, кто въ ходъ пошелъ, въ разсказахъ
Превознося друзей своихъ, и съ прахомъ
Противниковъ мешая. Хлеба много,
По ихъ словамъ? Когда бъ сенатъ построже
Себя держалъ, и мне съ мечомъ позволилъ

Я навалилъ бы гору - вышиною
Съ мое копье!

(Граждане расходятся по немногу.)

Молчи! - они затихли
И, не смотря на все свое нахальство,
Расходятся, какъ трусы. Что же сталось
Съ другой толпой?

Разсеялась. Скоты!
Они на голодъ жаловались, смели
Пословицы намъ повторять о томъ,
Что съ голода и крепости сдаются,
Что кормъ собакамъ нуженъ, что отъ неба
Ниспосланъ хлебъ не богачамъ однимъ,
И вследъ за темъ представили сенату
Такую просьбу, отъ которой въ сердце
Патрицiатъ нашъ будетъ пораженъ
И власти смелый взглядъ померкнетъ. Что жь?

Они же заорали отъ восторга
И шапки закидали вверхъ, какъ будто
Попасть стараясь въ месяцъ.

Для поддержанья ихъ затей негодныхъ
Даны имъ пять трибуновъ - Юнiй Брутъ,
Сицинiй Велутъ - все по ихъ избранью,
Еще... не помню. Смерть и гибель! Прежде
Чернь раскидала бъ Римъ до основанья,
Чемъ отъ меня добыть такой законъ!
Пройдутъ года - плоды его созреютъ
На горе государству!

Входитъ Вестникъ.

Я очень радъ - теперь мы скоро сбудемъ
Избытокъ скверный. Вотъ идутъ вожди.

Входятъ Коминiй, Титъ Ларцiй и другiе сенаторы, Юнiй Брутъ и Сицинiй Велутъ.

Сбылось, что предсказалъ ты, честный Марцiй:
Вооружились вольски.

Есть у нихъ
Великiй полководецъ, Туллъ Авфидiй.

Завидна лишь его неустрашимость,
И если не собой, то имъ, конечно,
Хотелъ бы быть я.

Когда бъ весь мiръ распался на два войска
И Туллъ со мною шелъ, я бъ поднялъ бунтъ,
Чтобъ биться съ нимъ: такого льва какъ онъ.
Не скоро встретишь.

Благородный Марцiй!
Ты и Коминiй - выбраны вождями

Я и теперь
Не откажусь. Титъ Ларцiй, снова намъ
Лицемъ къ лицу прядется Тулла встретить!

Нетъ,
Хоть мне придется драться костылемъ
И на костыль опершись - не останусь
Я сзади васъ.

Идемъ же въ Капитолiй - тамъ, я знаю,
Друзья собрались наши.

Хорошо,
Идите же - мы за тобой, Коминiй,
Какъ за вождемъ достойнымъ.

Идутъ они. У вольсковъ много хлеба -
Мы пустимъ этихъ крысъ на ихъ запасы.
(Народу.) Вы, сорванцы почтенные, за нами!
Вы очень храбры - намъ до васъ есть дело!

(Уходятъ.)

Остаются Сицинiй и Брутъ.

Бывали ли когда на свете люди
Надменней Марцiя?

Война его погубитъ. Слишкомъ гордъ
Онъ для того, чтобъ честно биться.

Полонъ
Онъ дерзостью и презираетъ насъ
Какъ тень полдневную. Дивлюсь, однако,
Какъ согласился онъ принять въ вожди
Коминiя.

Ему всего дороже
То, чемъ богатъ онъ - слава. Чтобъ вернее
Ее сберечь, второе место въ войске
Удобней перваго. При неудачахъ,
Хотя бъ Коминiй былъ людей всехъ выше,

И станутъ дураки кричать: "о, если бъ
Нашъ Марцiй велъ дела!"

А при победе
Народный голосъ, ласковый къ нему,
Съ Коминiя часть славы сниметъ.

Правда,
Чужой заслугой завладеетъ онъ.
Ошибки же чужiя увеличатъ
Его заслуги.

Такъ; пойдемъ же слушать
Решенiе сената - и узнать,
Какимъ порядкомъ Марцiй поведетъ
Свои дела.

СЦЕНА II.

Входятъ Туллъ Авфидiй и сенаторы.

И такъ вполне уверенъ ты, Авфидiй,
Что римляне проникли нашу тайну
И знаютъ все.

И самъ ты это знаешь!
Задумывали ль здесь какое дело
Тайкомъ отъ Рима? Вотъ, со мной письмо.
Четыре дня тому, какъ мне его
Доставили. (Читаетъ.) "Ужь собраны войска,
Хоть назначенья ихъ никто не знаетъ.
Хлебъ въ Риме дорогъ, чернь въ большомъ волненьи,
И слухи ходятъ, что Коминiй, Марцiй,
Твой старый врагъ, такъ ненавистный черни,
И храбрый римлянинъ, старикъ Титъ Ларцiй,
Все трое поведутъ дружины Рима -

Готовьтесь же."

Ужь мы давно готовы.
Не сомневались мы, что силы Рима
Идутъ на насъ.

Ты самъ тому причиной!
Ты говорилъ, что не къ чему скрывать
Приготовленiй нашихъ. Что же вышло?
Известно въ Риме все, что мы решили,
И цель ушла отъ насъ, и не успеемъ
Мы захватить хоть несколькихъ селенiй
Врасплохъ, до появленья римской силы!

Скорей же въ путь, Авфидiй благородный!
Прими войска, а насъ оставь однихъ,
Чтобъ охранять Корiоли. Быть можетъ,
Врагъ подойдетъ сюда,-- тогда на помощь
Ты къ намъ придешь; но думается мне,

Я знаю,
Что римляне готовы. Знаю я,
Что часть ихъ войскъ уже давно въ походе,
И прямо къ намъ идетъ. Отцы, прощайте.
Мы поклялися съ Марцiемъ - при встрече
Сойтись на безпощадный бой.

СЦЕНА III.

Римъ. Комната въ доме Марцiя.

и Виргилiя шьютъ, сидя на низенькихъ стульяхъ.

Волумнiя.

Прошу тебя, дочь, или пой, или будь повеселее. Если бъ Марцiй былъ мне мужемъ, мне радостнее казалось бы его славное отсутствiе, нежели самые жаркiе брачные поцалуи. Онъ у меня одинъ,-- а въ то время, когда тело его было еще нежно, когда его детская красота пленяла постороннихъ - въ ту пору, когда мать, изъ-за целаго дня царской просьбы, не решится на одинъ часъ отпустить сына съ своихъ глазъ, я радостно посылала его искать опасности и съ ней славы. Я понимала, что такому сыну нуженъ людской почетъ, что не отзываясь на призывъ чести, сынъ мой былъ бы не человекомъ, а картиной для украшенiя стенъ! На тяжкую войну я его послала, и онъ вернулся ко мне съ дубовымъ венкомъ за заслуги. И поверь дочь моя, меньше радовалась я, услыхавъ, что родила мальчика,-- меньше радовалась я тогда, нежели въ тотъ часъ, когда увидала его после похода, увидала его истиннымъ мужемъ.

Виргилiя.

А если бъ онъ погибъ на войне? что сказала бы ты тогда?

Волумнiя.

Память о немъ стала бы мне за сына: въ его славе нашла бы я себе потомство! По совести говорю тебе: будь у меня двенадцать сыновей, равно любимыхъ, любимыхъ такъ, какъ любимъ нами нашъ добрый Марцiй, я бы легче перенесла погибель одиннадцати изъ нихъ за отечество, нежели трусливую и праздную жизнь двенадцатаго.

Входитъ Прислужинца.

Прислужница (Волумнiя).

Виргилiя (Волумнiя).

Зачемъ уйти!
Мне кажется - я слышу барабаны,

Въ честномъ бою, Авфидiя хватаетъ
За волосы и въ прахе передъ войскомъ
Его влечетъ. Какъ дети отъ медведя,
Бегутъ враги отъ Марцiя. Гляди,
Какъ онъ впередъ идетъ, какъ возбуждаетъ
Свои войска: вы трусы, дети Рима,
Зачатыя въ часъ робости позорной!
Вотъ онъ! Рукой, закованною въ сталь,
Онъ кровь съ лица отеръ, и снова въ сечу
Идетъ онъ, будто жнецъ, который взялся
Обжать все поле!

Нетъ, клянуся Зевсомъ,
Не надо крови на лице!

Ребенокъ,
Не знаешь ты, что эта кровь для мужа
Прекраснее чемъ золото въ трофеяхъ!
Когда Гекуба Гектора-младенца

Равнялась ли съ красой чела троянца,
Когда оно своей пятнало кровью
Мечи ахейскiе? (Ключнице.) Проси сюда
Почтенную Валерiю. (Прислужница уходитъ.)
Пусть боги
Спасутъ его отъ бешенаго Тулла!

Ему на горло ступитъ храбрый Марцiй
И голову его коленомъ сдавитъ!

Входитъ Валерiя съ проводникомъ и прислужницей.

Валерiя.

Волумнiя.

Виргилiя.

Валерiя.

Виргилiя.

Волумнiя.

Не любитъ онъ только учиться - ему бы все мечи да барабаны.

Валерiя.

Весь въ отца - милый ребенокъ! Я съ полчаса глядела на него въ прошлую среду: въ лице у него что-то такое смелое. Онъ бегалъ за красивой бабочкой, ловилъ ее и пускалъ на волю: поймаетъ, пуститъ, потомъ побежитъ и опять поймаетъ. Тутъ онъ какъ-то упалъ, разсердился, да какъ стиснетъ зубы... и разорвалъ бабочку. Надо было видеть, какъ онъ въ нее вцепился!

Волумнiя.

Валерiя.

Виргилiя.

Валерiя.

Кстати, перестань шить, поленись немного - я пришла за тобою.

Виргилiя.

Валерiя.

Волумнiя.

Виргилiя.

Нетъ, нетъ, какъ хотите. Покуда мужъ не вернется, я не переступлю нашего порога.

Валерiя.

Полно, ведь это безумiе! Пойдемъ навестить больную соседку.

Виргилiя.

Я помолюсь за нее. Я желаю ей скорее поправиться,-- а идти къ ней не могу.

Волумнiя.

Виргилiя.

Волумнiя.

Ты хочешь быть Пенелопой. Она все ткала, дожидаясь мужа: за то и развела моли на весь островъ. Жаль, что твое полотно не чувствуетъ боли: ты бы перестала, хоть изъ жалости, колоть его своей иголкой. Ну, пойдемъ же съ нами!

Виргилiя.

Валерiя.

Нетъ, пойдешь. Я разскажу тебе хорошiя вести про Марцiя.

Виргилiя.

Валерiя.

Виргилiя.

Валерiя.

Въ самомъ деле - одинъ Сенаторъ при мне сказывалъ. Вольски вышли въ поле; противъ нихъ пошелъ Коминiй, а Ларцiй съ твоимъ мужемъ осадили Корiоли. Все говорили, что война скоро кончится со славой. Даю тебе мое слово - все это правда. Ну, пойдемъ же съ нами.

Виргилiя.

Волумнiя.

Оставь ее, Валерiя! она и на насъ скуку нагонитъ.

Валерiя.

Да, и я тоже думаю. Прощайте. Пойдемъ же, добрая Волумнiя. Полно, Виргилiя,-- прогони свою заботу, пойдемъ вместе.

Виргилiя.

Еще разъ навсегда я говорю тебе, что не могу. Прощайте и веселитесь.

Валерiя

СЦЕНА IV.

Передъ Корiоли.

Марцiй, Титъ Ларцiй, свита, войско. Къ нимъ идетъ вестникъ.

Есть новости, побьемся объ закладъ:
Сраженье было.

(Вестникъ подходитъ; вестнику.)

Мне выкупа, а можешь взять его
Себе на время - летъ на пятьдесятъ.

Нашъ бранный крикъ дойдетъ до ихъ ушей,
А ихъ - до нашихъ. Марсъ непобедимый,
Дай быстроту намъ: пусть въ кровавыхъ латахъ
Поспеемъ мы къ друзьямъ своимъ на помощь,
Покончивъ здесь. Эй, трубы! дайте знакъ!

Трубы. На стены выходятъ Сенаторы и войско.

(Слышна музыка за сценой.)

Эти трубы
На бой зовутъ все юношество наше.
Намъ стенъ не нужно - въ городе ворота
Не заперты, а тростникомъ закрыты.
Мы выйдемъ къ вамъ на встречу.

(Музыка въ другой стороне.)

Слышишь ты?
Авфидiя то трубы! Разметалъ онъ
Дрянное войско ваше!

Чего жь намъ ждать? Эй, лестницъ! Все впередъ!

Вольски выходятъ на сцену.

Насъ не боятся вольски! Врагъ нашъ смеетъ

Щиты на грудь! пусть сердце въ каждой груди
Забьется, твердое какъ щитъ. Впередъ!
Впередъ Титъ Ларцiй! можно-ль было думать,
Что мы врагу не страшны! Я въ поту
Отъ бешенства. Товарищи, впередъ!
Кто шагъ отступитъ, я того приму
За вольска - и убью его тотчасъ же!

Сраженiе. Римляне прогнаны назадъ. Опять входитъ Марцiй.

Пусть южная чума на васъ нагрянетъ!
Вы - Рима стыдъ! вы стадо! пусть задавитъ
Васъ туча целая срамныхъ недуговъ,
Пусть язвы васъ покроютъ, пусть другъ друга
Вы заражаете, пусть смрадъ и вонь
Идутъ отъ васъ по ветру! Что бежите,

Чего боитесь вы? и обезьяны
Съ такимъ врагомъ управятся! Проклятье!
На спинахъ кровь у васъ, на лицахъ ужасъ
И бледность смертная. Стой! все впередъ!
Скорей впередъ! Клянусь огнемъ небеснымъ,
Я брошу вольсковъ и начну рубить
Я васъ самихъ, смотрите! Такъ, впередъ!
Мы ихъ загонимъ къ жонамъ ихъ, отплатимъ
Мы имъ за бегство наше!

Опять битва. Вольски бегутъ къ воротамъ, Марцiц за ними.

Хорошо!
Ворота настежь! Не для беглецовъ -
Для победителей ворота настежь!
Смелей теперь! въ ворота! все за мною!

(Вбегаетъ въ ворота, ихъ тотчасъ запираютъ.)

(Шумъ боя продолжается.)

Входитъ Титъ Ларцiй.

За беглецами онъ ворвался въ городъ,
Ворота заперлись - одинъ онъ тамъ
Противу всехъ.

Хвала тебе, ты тверже бранной стали!
Мечъ гнется - ты не гнешься! Брошенъ ты,
Утраченъ драгоценный камень Рима!
Въ мечтахъ своихъ Катонъ не создавалъ.
Такого воина. Въ минуты боя,
Не силой рукъ одной ты грозенъ былъ,
Но взоромъ страшнымъ, голосомъ громовымъ
Враговъ ты въ страхъ кидалъ, и имъ казалось,
Что подъ ногами ихъ земля дрожитъ!

Входить Марцiй, весь съ крови, преследуемый вольсками.

Онъ живъ! за мною все!
Спасемте Марцiя, иль съ нимъ погибнемъ!

(Дерутся -- и все входятъ въ городъ.)

Улица въ Корiоли.

Вбегаютъ Римляне съ добычей.

1-й Римлянинъ.

2-й римлянинъ.

3-й Римлянинъ.

(Вдали трубы и шумъ боя.)

Входитъ Титъ Ларцiй и Марцiй съ трубачемъ.

Взгляни на этихъ удальцовъ - какъ славно
Они ведутъ себя! Не конченъ бой,
А ужь они хватаютъ, кто подушку,

Какихъ палачъ съ преступника не снялъ бы.
Прочь, подлецы! Стой! слушай! Шумъ не смолкнулъ
Въ той стороне, где нашъ Коминiй! Надо
Скакать къ нему. Тамъ врагъ мой - тамъ Авфидiй.
Теснитъ онъ римлянъ. Ларцiй, ты возьми
Часть воинства и городъ береги,
Я жь поведу надежнейшихъ бойцовъ
Коминiю на помощь.

Ты въ крови,
Мой храбрый воинъ. Изнуренный боемъ,
Какъ въ бой пойдешь ты?

Не хвали меня:
Еще не разгорелся я. Прощай же!
Я радъ, что кровь течетъ: гораздо легче
Мне отъ потери крови. Пусть Авфидiй
Меня въ крови увидитъ передъ боемъ!

Тебя полюбитъ, и своею силой
Отклонитъ мечъ противниковъ твоихъ.
Будь счастливъ, честный вождь!

О воинъ истинный!
(Трубачу.) Иди на площадь,
Тамъ затруби, и собери ко мне
Всехъ городскихъ начальниковъ - мы имъ
Объявимъ волю нашу. Ну, ступай же!

(Уходятъ.)

СЦЕНА VI.

У лагеря Коминiя.

Коминiй и его войска отступаютъ.

Друзья, переведите духъ - вы бились
Какъ римляне: безъ дерзости безумной,

Не конченъ бой. Во время жаркой сечи,
Къ намъ ветеръ доносилъ отъ нашихъ братьевъ
Военный кликъ. Пускай же боги Рима
И насъ, и ихъ ведутъ къ одной победе!
Пусть оба войска радостно сойдутся
На жертву благодарственную!

Входитъ Вестникъ.

На вылазку враги
Пошли изъ города. Сраженье было,
Когда сюда я ехалъ, нашихъ гнали
Къ самимъ валамъ.

Хоть говоришь ты правду,
Мне речь твоя не нравится. Давно ли
Ты виделъ бой?

Вблизи, недавно, слышали мы трубы,
Не дальше какъ за милю. Почему
Такъ долго ехалъ ты?

За мною гнались;
Я длинный поворотъ былъ долженъ сделать
И съ вестью опоздалъ я.

Входитъ Марцiй.

Что за воинъ
Пришелъ къ намъ, весь въ крови? Благiе боги!
На Марцiя похожъ онъ. Мне случалось
Его видать въ крови.

Отъ звуковъ бубна, чемъ не отличу
Я голосъ Марцiя, межь голосами
Другихъ людей. Ты Марцiй!

Да, если ты покрытъ своею кровью,
Не вражеской.

Дай мне обнять тебя
Такъ крепко, какъ жену я обнимаю:
Мне весело, какъ на венчальномъ пире,
Передъ огнями - у постели брачной!

Скажи мне, цветъ вождей, где нашъ Титъ Ларцiй?

Нарядомъ въ городе теперь онъ занятъ:
Однихъ казнитъ, другихъ онъ шлетъ въ изгнанье,
Прощаетъ третьихъ, назначаетъ выкупъ.

И горожанъ онъ держитъ, словно свору
Послушныхъ псовъ.

Где рабъ, который мне
Осмелился сказать, что васъ прогнали
Къ самимъ валамъ. Послать его!

Не нужно:
Онъ правъ. Одни патрицiи дрались.
Плебеи жь - (и трибуновъ имъ!) постыдно
Бежали такъ отъ подлой вольской рати,
Какъ мышь отъ кошки бегать не привыкла!

Не время
Теперь болтать. Мне кажется... Где вольски?
Ты победилъ ли? Если нетъ - зачемъ
Вы перестали драться?

Храбрый Марцiй,
Не победили мы,-- но отступаемъ
Съ хорошей целью.

Боевой порядокъ
Какой у нихъ? Съ которой стороны
У нихъ полки отборные?

Дружина
Передовая вся изъ анцiатовъ,
Бойцовъ надежнейшихъ; Авфидiй съ ними,
Ихъ лучшая надежда.

Заклинаю
Тебя во имя дружескихъ обетовъ,
Во имя битвъ, где кровь мы лили вместе,
Дай мне сейчасъ идти на анцiатовъ,
На ихъ вождя. Не пропускай минуты.
Пусть засверкаютъ въ воздухе сейчасъ же

Лучше бъ я желалъ
Тебя свести туда, где теплой влагой
Твои обмоютъ раны,-- но не смею
Противоречить я. Бери полки,
Какiе пожелаешь.

Я желаю
Съ собой взять техъ, кто самъ-того желаетъ.

(Къ войску.)

Когда здесь есть - и преступленьемъ было бъ
Въ томъ сомневаться - храбрые бойцы,
Приветливо глядевшiе на кровь,
Которой я раскрашенъ; если здесь
Есть воины, которымъ слава Рима
Себя дороже, для кого безславье
Страшнее смерти, для кого милей
Кончина честная, чемъ жизнь въ позоре,
Пусть тотъ, и все, кто съ нимъ согласны будутъ,

За Марцiемъ. (Поднимаетъ руку.)

(Крики, воины бросаютъ копья и подхватываютъ Марцiя на руки.)

Пустите! я не мечъ -
Зачемъ хватать меня? Когда вы точно
Такъ рветесь въ бой, то четверыхъ враговъ
Здесь каждый воинъ стоитъ. Вамъ не страшенъ
Авфидiй самъ: съ могучимъ полководцемъ,
Щитомъ къ щиту, изъ васъ достоинъ всякiй
На бой сойтись. Благодарю васъ всехъ,
Но выберу немногихъ: свой чередъ
Придетъ и остальнымъ въ другое время!
Впередъ, друзья, скорее въ путь! Изъ васъ
Я четверымъ вождямъ велю избрать
Охотниковъ.

Впередъ, впередъ, друзья!
Скорее оправдайте ожиданье,--
И наградимъ мы васъ за подвигъ вашъ.

(Уходятъ.)

Площадь у воротъ въ Корiоли.

Титъ Ларцiй, оставивъ отрядъ для защиты города, выходитъ съ военной музыкой на помощь къ Коминiю и Марцiю, При немъ вожди, воины и проводникъ.

Замкнуть ворота,-- и не забывать
Моихъ приказовъ. Избранныя сотни
Прислать ко мне, едва я весть подамъ,
А съ остальными защитишь ты городъ
На краткiй срокъ. Сраженье потерявши,
Его не удержать намъ.

Прочь. За нами
Замкни ворота. Проводникъ, иди,
Веди насъ въ римскiй лагерь.

(Уходятъ.)

СЦЕНА VIII.

Боевые крики. Входятъ съ противуположныхъ сторонъ Марцiй и Авфидiй.

Съ тобой однимъ я бьюсь, клятвопреступникъ
Мне ненавистенъ менее чемъ ты!

По ненависти оба мы равны.
Ты мне гнусней, чемъ африканскiй гадъ,
Съ твоею злобой и съ твоею славой.
Готовься къ бою.

Кто отступитъ первый,
Пусть навсегда идетъ въ рабы къ другому,
И небесами проклятъ будетъ.

Марцiй,
Когда я отступлю, кричи мне вследъ
Какъ зайцамъ вследъ кричатъ.

Я три часа
Одинъ, въ стенахъ Корiоли, сегодня
Сражался досыта. Ты видишь, кровью
Я весь покрытъ, то кровь твоихъ друзей!
Готовься мстить - сбери свои все силы!

Хотя бъ ты Гекторъ былъ, которымъ въ Риме
Такъ хвалятся, ты не уйдешь теперь.

(Сражаются; вбегаютъ вольски на помощь Авфидiю.)

Не кстати мне теперь услуга ваша.
Мне стыдно за себя! впередъ! впередъ!

(Уходятъ.)

СЦЕНА IX.

Римскiй лагерь.

Трубные звуки. Съ одной стороны входитъ Коминiй и римляне, съ другой Марцiй (рука у него подвязана) и его свита.

Когда бъ про все, что сделалъ ты сегодня,
Я разсказалъ тебе - своимъ деламъ
Ты не поверилъ бы; но я храню
Для Рима мой разсказъ. Отцы сената,
Съ улыбкою сквозь слезы, будутъ слушать;
И славные патрицiи, внимая
Мне съ трепетомъ, придутъ во изумленье!
И жоны задрожатъ въ испуге сладкомъ
И жалкiе завистники-трибуны
Воскликнутъ поневоле: "Слава небу
За то, что въ Риме есть такой воитель!"

Возвращастся Титъ Ларцiй и войско, преследовавшее непрiятеля.

Едва засталъ ты наше торжество,
Пиръ собственный свершалъ ты.

Полководецъ,
Вотъ бранный конь - нашъ Марцiй. Мы съ тобой
Одинъ уборъ его. Когда бъ ты виделъ...

Друзья, довольно. Тошно слушать мне
И матери моей хвалы, хотя она
Свое дитя хвалить имеетъ право.
Я сделалъ то, что сделали вы все,
Что могъ я сделать. Родине своей
Равно мы служимъ; тотъ меня славнее,
Кто послужилъ ей такъ, какъ бы желалъ.

Мы не дадимъ тебе твои заслуги
Въ молчаньи погребсти. Узнаетъ Римъ,
Какiя дети у него. Кто смеетъ
Отъ родины скрывать такую славу,
Тотъ воръ и сокровенный клеветникъ!
И потому - безъ мысли о наградахъ,

Тебя прошу я передъ нашимъ войскомъ
То выслушать, что я скажу тебе.

Израненъ я, и если вспоминаютъ
О ранахъ техъ, болятъ оне.

Намъ должно
О нихъ твердить - одна неблагодарность
Ихъ можетъ растравить смертельнымъ ядомъ!
И такъ, изъ боевой добычи нашей,
Изъ всехъ коней (а ихъ добыто много),
Изъ городскихъ сокровищъ, мы даемъ
Тебе одну десятую. На выборъ
Бери ее предъ дележомъ добычи,
Какъ знаешь самъ.

Спасибо, полководецъ!
Но не привыкъ я платы принимать
За дело брани. Не возьму я дара.

Изъ боевыхъ товарищей.

(Трубы и музыка въ честь Марцiя. Все кричатъ: "Марцiй! Марцiй!" и кидаютъ шапки, поднимаютъ копья. Титъ Ларцiй и Коминiй скидаютъ шлемы.).

Пусть эти трубы бранныя на векъ
Останутся безъ звука! Осрамили
Вы голосъ ихъ: не позволяйте трубамъ
И барабанамъ льстить на поле чести.
Пусть въ городахъ и при дворахъ живутъ
Одни лгуны изнеженные: тамъ,
Где сталь мягка, какъ шелкъ на паразите,
Для боя не годна она. Довольно,
Прошу я васъ, молчите. Не за то ль,
Что не успелъ я носъ обмыть отъ крови,
Что несколькихъ я слабыхъ бедняковъ
Убилъ въ бою, какъ всякiй можетъ сделать,
Вы мне приветъ напыщеный кричите,
Какъ будто бъ безъ похвалъ не вспомню я
Своихъ заслугъ неважныхъ?

Жестокъ ты къ славе собственной, не ценишь
Своихъ правдивыхъ чтителей. Нетъ нужды,
Мы не допустимъ, чтобъ ты самъ себе
Теперь вредилъ. Тебе мы руки свяжемъ
И станемъ говорить съ тобой потомъ.
Пусть знаютъ люди, здесь и въ целомъ свете,
Что Каiй Марцiй въ настоящей брани
Венокъ победный честно заслужилъ!
Въ залогъ того, изъ всехъ моихъ коней
Я лучшаго, известнаго всей рати,
Ему дарю, со всей богатой сбруей!
За подвиги жь великiе вождя,
Передъ Корiоли и въ разныхъ битвахъ,
Пускай впередъ зовется онъ отъ насъ,
При шумныхъ и хвалебныхъ крикахъ войска:
Княземъ Марцiемъ Корiоланомъ!
Приветъ ему! и пусть отныне онъ
Прозванiе свое со славой носитъ!

(Громкая музыка; трубы; крики.)

Пойду, умоюсь я,-- а тамъ глядите,
Я покраснелъ иль нетъ. Спасибо всемъ!
Я стану ездить на коне, а также
Стараться, чтобъ приветное прозванье
Съ достоинствомъ носить.

Пойдемъ теперь
Въ палатку нашу. Тамъ, не отдыхая,
Я напишу письмо съ хорошей вестью,
И въ Римъ пошлю. Титъ Ларцiй, воротись
Скорей въ Корiоли, и въ Римъ оттуда
Пришли гражданъ надежныхъ, чтобъ условья
Постановить на пользу всемъ.

Боги надо мною

Отъ царственныхъ даровъ, а подхожу
Къ тебе я съ просьбою.

Я въ Корiоли не разъ
Имелъ ночлегъ въ дому у бедняка
Изъ гражданъ города. Всегда онъ былъ
Со мною ласковъ. Онъ теперь въ плену;
Онъ звалъ меня,-- но я, въ минуты боя,
Гонялся за Авфидiемъ, отъ гнева
Забывши жалость. Я прошу тебя:
Освободи его.

Святая просьба!
Хотя бъ убилъ онъ сына моего,
Остался бъ онъ вольнее ветра. Ларцiй,
Освободить его.

Клянусь Зевесомъ, вспомнить
Не въ силахъ я. Усталъ я, и какъ будто
Лишился памяти. Здесь есть вино?

Идемъ въ палатку. На тоемъ лице ,
Кровь запеклась,-- давно пора подумать

(Уходятъ.)

СЦЕНА X.

Лагерь вольсковъ.

Крики, музыка. Входитъ весь въ крови, и несколько воиновъ.

Зачемъ я
Не римлянинъ! Условiяхъ! Зачемъ я

Условiй ждать тотъ можетъ, кто во власти
У победителей? Пять разъ я, Марцiй,
Съ тобой сражался, побежденъ пять разъ
Я былъ тобой, и побеждать ты будешь,

Какъ хлебъ едимъ. Стихiями клянусь!
Пусть разъ еще сойдуся я съ тобою
Лицомъ къ лицу - одинъ изъ насъ не встанетъ!
До этихъ поръ мы честно бились оба,

Мне не сломить въ простомъ единоборстве.
Не силой, такъ коварствомъ я добуду
Себе победу надъ моимъ врагомъ!

Онъ смелее беса,
Но не хитрей. Онъ запятналъ мне славу.
Не дорожу я ею. Пусть онъ спитъ,

Пусть безъ меча идетъ онъ въ Капитолiй,
Меня не остановятъ ни молитвы,
Ни жертвы часъ, ни торжества жрецовъ;
Чтобъ утолить вражду - пойду я смело

За мщенiемъ. Где ни найду его я,
Хотя въ моей семье, хоть подъ защитой
У брата кровнаго, на зло преданьямъ,
На зло гостепрiимству, я руками

Ступай скорее въ городъ,-- тамъ узнаешь,
Что новаго и кто изъ гражданъ посланъ
Заложниками въ Римъ.

Нетъ, ждутъ меня здесь въ кипарисной роще,
У мельницы - туда мне дай известье,
Тамъ я решу, что делать мне.

(Уходятъ.)

Шекспир В.: Кориолан (перевод А. В. Дружинина) - старая орфография Действие первое

Шекспир В.: Кориолан (перевод А. В. Дружинина) - старая орфография
Действие первое