ПРИМЕЧАНИЯ
Печатается впервые по рукописи ЦГАЛИ (ф. 167, оп. 3, No 108, лл. 3--207 об.). Д. начал вести Дневник в 1840 г., как можно судить по записи, сделанной в 1843 г.; "Неужели, после первой бестолковой попытки, спустя три года, мне должно снова взяться за перо...". Однако ранние записи не сохранились, а от 1840-х годов осталось очень мало записей, а среди сохранившихся встречаются обрывы текста - по-видимому, многие листы потеряны. Д., ведя дневниковые записи в течение почти всей своей творческой жизни, не пользовался тетрадями, а писал на отдельных, чаще всего двойных, листах; на таких же листах, как правило, созданы черновые и беловые рукописи произведений Д.; тетрадки, причем самодельные, сшитые нитками, крайне редки в архиве Д. Утраты текста обозначаются многоточием в круглых скобках: (...). Выпуск слов, неудобных для печати, обозначается, как и все редакторские конъектуры, многоточием в угловых скобках: <...>.
Незадолго до Великой Отечественной войны известный текстолог В. А. Жданов (1896--1971) подготовил Дневник Д. к изданию в серии "Летописи Гос. литературного музея". В 1948 г. в этой серии вышел том "Письма к А. В. Дружинину (1850--1863)", где в подстрочном примечании на с. 8 редакция выражала благодарность "В. А. Жданову, редактору "Дневника" Дружинина, выходящего в свет в ближайшее время" (следует, впрочем, учесть, что это примечание, скорее всего, было написано не в 1948, а в 1941 г., ибо вскоре весь том "Писем..." был заматрицирован из-за условий военного времени и лишь в 1948 г. напечатан по этим матрицам). Но так как с 1949 г. "Летописи..." перестали выходить, то издание Дневника в свое время не было осуществлено. В домашнем архиве В. А. Жданова сохранился машинописный текст подготовленного к печати Дневника вместе с примечаниями и именным указателем. Вдова покойного исследователя Э. Е. Зайденшнур любезно предоставила эти материалы в 1983 г. для настоящего издания, за что редколлегия выражает ей глубокую благодарность. Возникла благодарная ситуация: подготовленный Б. Ф. Егоровым в 1981--1982 гг. текст Дневника можно было сравнить с копией В. А. Жданова, соотнести структуру, композицию, разночтения.
За исключением отдельных случаев (несколько неразобранных мест, неверно прочтенных слов, например "Твери" вместо должного "Тьера"), машинопись В. А. Жданова дает образцовую копию Дневника, что очень облегчило работу при подготовке его к печати.
Большую помощь в комментировании Дневника оказали и примечания, составленные В. А. Ждановым, хотя далеко не все места, нуждающиеся в пояснении, там отражены. В целом же следует воздать глубочайшую благодарность покойному ученому, много лет трудившемуся над подготовкой к печати сложной и далеко не всегда разборчивой рукописи Д.
Особые трудности возникли при определении последовательности частей. Расположение листов Дневника в современном архиве (ЦГАЛИ), особенно разрозненных листов ранних лет, случайно, даже хаотично. Далеко не со всеми перестановками В. А. Жданова можно согласиться, некоторые его соотнесения не кажутся убедительными. Так,- отдельный листок дневника с рассуждениями Д. о Гоголе, Гете, о любви и ненависти художника к изображаемому В. А. Жданов помещает в разрозненные отрывки конца 1840-х гг., но, по нашему мнению, более логично в связи с фразой: "А я сижу полдня между людьми нравственно уродливыми..." - поместить этот листок после записей начала 1846 г. о службе в канцелярии, где чиновники сравниваются с гоголевскими персонажами.
Иногда необходима была перестановка и в других случаях, когда В. А. Жданов сохранил архивную последовательность частей. В группе разрозненных отрывков конца 1840-х - начала 1850-х гг. нами соединены два листа, которые и в рукописи Д., и в копии В. А. Жданова были отделены многими страницами, между тем как они представляют единый текст; одна фраза была разорвана по середине: "Да тут и не будет лжи - будут только события" (л. 20 об. рукописи Д.) - "случившиеся не на деле, а в моем воображении" (л. 62). Второй пример касается "психологических заметок". В архивной рукописи Д. (лл. 23--28 об.) и в копии В. А. Жданова "Продолжение психологических статей. Письмо 2" предшествовало отрывку "Продолжение психологических заметок". Между тем в этом отрывке впервые подробно говорится о знакомстве с "художником", а в "Письме 2" содержится отсылка: "Художник, о котором я говорил вам недавно...", что заставляет нас поменять эти части местами и воспринимать "Продолжение психологических заметок" как "Письмо 1" по отношению к "Письму 2".
В остальном композиция разрозненных листов дневника в настоящем издании идентична компоновке, которая была предложена В. А. Ждановым.
Так как в архиве Д. имеется большое количество - несколько сот - мелко исписанных страниц большого формата (ЦГАЛИ, ф. 167, оп. 3, No 109), разрозненных записей о событиях, лицах, выражений, отрывков и понравившихся фраз из прочитанных сочинений (на русском, английском, французском языках), то в случае возможности относительно точной датировки мы включаем эти отрывки в текст Дневника (см. записи от 7 ноября 1851--27 февраля 1852 г. и от апреля-мая 1856 г.). Они ценны тем, что заполняют лакуны в Дневнике, а также рядом уникальных сведений; например, Э. Г. Герштейн на основании отрывочных записей Д., совершенно непонятных на первый взгляд ("Дом на Пятигорском бульваре", "Хастатов", "Имение Вадковского", "Дом Хлюпина", "Участь книг в Пятигорске"), воссоздает историю знакомства Д. с лицами из лермонтовского окружения, позволяющую расшифровать многое неясное в замечательной рукописи Д. о Лермонтове (см.: Герштейн Э. Новый источник для биографии Лермонтова. Неизвестная рукопись А. В. Дружинина. - Лит. наследство, 1959, т. 67, с. 615--644).
Из-за недостатка места (публикация всех записей потребовала бы еще около 20 печатных листов) мы ограничиваемся воспроизведением лишь датированных отрывков, хотя на остающихся неопубликованными страницах рукописи имеются весьма колоритные записи. Воспроизведем для примера некоторые из них (лл. 74--76):
"-- Охотник Федор. Охотники Некрасов и Тургенев. "Матерщиной так гремит!"
- Физиогномии собак. Раппо (Некр<асова>). Гамлет. Бабулька Тургенева. Между собой собаки. Гамлет и бараны.
- Грязные No в гостинице "Лейпциг" - Фет и Писемский.
- Странности И. С. Т<ургенева>. Недостаток этикета в приемах.
- Неистовства Гербеля и Михайлов перед моим отъездом.
- Одряхлевший Щепкин и Шуберт.
- Суждения наших мужичков об охотниках. Тургенев и Некрасов.
- Рассказ Тургенева о триксе.
- Рассказы о поэте Тютчеве.
- Семейство Тютчева (Н. Н.).
- Тургенев и персик во время обеда".
Многие из отрывочных записей, возможно, связаны с предполагавшейся работой над воспоминаниями, которые, впрочем, так и не были написаны Д. (лл. 76 об. - 83);
"-- Летнее уединение в Парголове в 1852 г. Май. Савон. Ванновский. Охота. Обжорство. Пир у Мейера. Деяния Смирнова. Настя. Обеды у нас. Дейбнер. Доктор со складным стулом. Поездка в город с трепетом сердца. Извощичьи рыдваны. W. Scott. Дети и котята. Tableau du genre. Сатир и Каменский. Бильярд. Воспоминания прежнего чернокнижия.
- Мишле, Кине, Э. Жирарден.
- Казарменные балы и спектакли. Турецкий костюм из чалмы и подштанников. Король Адольф".
Мемуарный характер носит и большинство публикуемых отрывочных записей.
В Дневнике также мы находим разработку тех или иных литературных мотивов и образов, волновавших писателя.
свои мысли и наблюдения. Публикуем текст этой тетради в разделе "1853 год".